Служение людям и Отечеству у Шереметевых всегда было основано на глубоком и искреннем почитании Бога, на преданности православной вере. Это было на века закреплено на их гербе и нашло отражение в их делах.
По обычаю в самой нижней части родовых гербов писали девиз. У Шереметевых он гласит: «Бог сохраняет всех». Служение Богу проявилось в их богоугодных делах: они строили и содержали храмы, помогали людям, раздавали милостыню, почитали иконы, поддерживали материально иконопись и иконописцев. А еще они просто молились за близких, за царя, за свою Родину.
После принятия крещения жизнь и дела потомков Иоанна Комбилы наполнились и осветились духовным светом православного мировосприятия. О них из тех давних времен в истории рода почти ничего не сохранилось. Но даже то, что известно, очень ценно и дорого. Предки Шереметевых общались с прп. Сергием Радонежским, имели возможность поклоняться образам Божией Матери «Донской» и «Гребневской», находившимся в войске во время Куликовской битвы и после нее.
Не секрет, что большинство людей на Руси старость свою посвящали молитвенным подвигам, некоторые делали это в монашеском чине в монастырях, при храмах, там же переходили и в мир иной. Шереметевы не были исключением. Их погребения сохранились во многих монастырях, таких как Кирилло-Белозерский, Спас-Андроников, Николо-Угрешский, а также в Киево-Печерской и Александро-Невской Лаврах, Золотниковской пустыни. Как истинно благочестивые христиане, Шереметевы всегда помогали этим и другим монастырям, делали многочисленные вклады, строили новые и восстанавливали разрушенные храмы. Известно, например, что их предки, бояре Беззубцевы, помогали в XVI в. Троице-Сергиеву монастырю.
В Заяузье, недалеко от с. Кусково, бывшей вотчины бояр Шереметевых, расположено с. Вешняково. После разорения в Смутное время (начало XVII в.) село опустело. Однако уже в 1644 г. Федор Иванович Шереметев, сподвижник Романовых и крупный военный и политический деятель первой половины XVII в., удрученный болезнями, собираясь на покой, здесь, на пустоши, поселил «задворных людей» и заложил каменную церковь во имя Воскресения Христова. Боярин уже давно отошел от светских дел и по обычаю того времени подготовлял себя к пострижению в иноческую обитель, делал вклады в монастыри, жертвовал крупные суммы на раздачу бедным и в учрежденную для выкупа пленных казну, строил «по обещанию» церковь в Вешнякове. Строили быстро. И в 1645 г. закончили. На строительство храма, как полагалось, была выдана патриархом Иосифом жалованная грамота, разрешавшая в «камени и кирпич, и извести в подмосковной его деревне Вешнякове воздвигнути храм во имя Воскресения Христова, в пределах Успение Пречистой Богородицы да Николы Чудотворца».
Позднее внук Федора Ивановича, Яков Николаевич Одоевский, по благословению патриарха Никона поновил церковь и пристроил другие приделы. Сохранилась и благословенная грамота Патриарха.
Другой храм Шереметевых находится в старинном селе Уборы близ Звенигорода, на пути в Саввино-Сторожевский монастырь. Это село – тоже боярское родовое «гнездо», и принадлежало оно отцу славного фельдмаршала, Петру Васильевичу Большому, тому самому, кто был царским оруженосцем, а потом командовал ертаульным полком. Богомольный царь Алексей Михайлович часто останавливался в гостях у боярина проездом в монастырь. В 1673 г. Петр Васильевич построил здесь деревянную Спасо-Преображенскую церковь, а через 20 лет – новый каменный храм. Строил его известный в то время зодчий Яков Григорьевич Бухвостов, о котором искусствоведы говорят, что одна только эта церковь в Уборах могла навеки обессмертить имя строивших ее. Надо полагать, что заказчик тоже одобрил проект и денег на строительство не жалел. Одновременно Бухвостов строил храмы в Ново-Иерусалимском монастыре.
Храмы в этот период строились повсюду в большом количестве, и Бухвостов был нарасхват, как и другие талантливые зодчие. Ему пришлось посидеть в «колоде» по жалобе Петра Васильевича, даже было велено бить его кнутом за то, что не успевал к сроку доделать храм, что привело боярина в еще большее беспокойство, и он вызволил виновника, чтобы тот закончил постройку в Уборах. При освящении храма присутствовали и будущий герой Полтавы – Борис Петрович с маленьким Михаилом.
Сын Петра Васильевича Шереметева, Борис, получил духовное образование. Он учился в Киевской Лавре и на протяжении всей своей жизни был верен духовным традициям Древней Руси, при этом всегда был убежденным противником раскола.
В 1697 г. по указу Царя Борис Шереметев едет за границу. В беседе с польским королем и саксонским курфюрстом Августом II он говорил, что «его позвала в путь благодарность к апостолам Петру и Павлу, которые патронировали его победы над неприятелем. Вслед за победоносными сражениями он дал клятву отправиться в Рим, чтобы поклониться мощам апостолов…».
Весной 1698 г. боярин посещает о. Мальту, где был принят с большими почестями при громе орудий. По поручению Петра I он должен был изучить морское и военное дело в Италии и на Мальте, «где пребывают славные в воинстве кавалеры». По документам также видно, что поездка Б. П. Шереметева за границу была продиктована не столько познавательными целями, сколько религиозными мотивами. Ездил туда он за свой счет. На Мальте полководец осматривал не только военные укрепления, но и христианские святыни острова, в том числе церковь св. Иоанна Предтечи.
В 1710 г. по желанию Бориса Петровича близ села Борисовки в Гайвороновском уезде Курского края был основан Богородице-Тихвинский женский монастырь. Он был создан на землях фельдмаршала, которые ему были подарены Петром I за победу над шведами в Полтавской битве.
В 1712 г. во время тяжелых переживаний за сына Михаила, оказавшегося в турецком плену, граф Борис Петрович намерен был оставить военное дело и постричься в монахи в Киево-Печерском монастыре, но Царь не позволил ему сделать это, а наоборот, женил и пожаловал в Санкт-Петербурге участок земли по реке Фонтанке, где фельдмаршал построил большой деревянный дом, при котором была устроена домовая церковь.
Незадолго до смерти в завещании он распорядился похоронить себя в Киево-Печерской Лавре рядом с могилой сына: «…Желаю по кончине своей почить там, где при жизни своей жительства иметь не получил», т. е. там, где ему запретили принять монашеский постриг.
Но воле графа опять помешала воля Царя: по указу Петра I тело Бориса Петровича была захоронено в Александро-Невской Лавре. Однако в Киеве приняла схиму и жила в монастыре под именем старицы Нектарии многострадальная дочь Бориса Петровича, княгиня Наталья Долгорукова. Из далекой ссылки в Сибири она пришла ночью с ребенком на руках прямо в Кусково и, найдя усадьбу запертой, провела ночь в доме священника. В это время имение в Кускове принадлежало ее брату Петру.
Петр Борисович Шереметев, младший сын и наследник огромного состояния первого русского графа, создатель каменного дворца в Санкт-Петербурге, большую часть времени после выхода в отставку проводил в Кускове, недалеко от старинного владения своего деда в с. Вешняково, в Заяузье. В имении граф расходует большие средства на создание многочисленных архитектурных сооружений, на театр и на развлечения. Но очень скоро все это великолепие придет в запустение, и лишь старой домовой церкви посчастливится уцелеть. Сам граф Петр Борисович, несмотря на пышность и блеск своей светской жизни, очень любил уединяться и даже «хотел постричься, носить воду, дрова в келью и выметать сор своими руками». Это желание особенно усилилось после смерти его любимых супруги и дочери.
Похоронен граф был вместе со своими предками в соборной усыпальнице Спасо-Андроникова монастыря в Москве.
Одна из заслуг П. Б. Шереметева перед Отечеством была в том, что он, построив в своем с. Васильевское Шуйского уезда храм в честь св. Троицы, выкупил для его украшения у императрицы Екатерины II старые иконы из Успенского собора во Владимире. Впоследствии выяснилось, что они принадлежали кисти православного русского иконописца Андрея Рублева и его учеников.
Среди потомков младшей графской ветви рода особым благочестием отличался Дмитрий Николаевич Шереметев, плод драматической любви графа Николая Петровича и крепостной актрисы Прасковьи Жемчуговой. Известно, что мать Дмитрия была очень набожна и сильно страдала от того, что вынуждена была жить со своим хозяином, графом и помещиком, без венчания, в грехе. Неравное сословное положение любящих друг друга людей, страх общественного презрения долго не позволяли Николаю Петровичу официально жениться на крепостной девушке. И только после благословения московского митрополита Платона, который очень любил и уважал Прасковью Ивановну за ее высокие душевные качества, граф вступил в законный брак.
Утешением для Прасковьи была домовая церковь в большом Шереметевском доме в Санкт-Петербурге, в котором молодые жили после венчания. В 1803 г., в начале февраля, у супругов родился сын, его они назвали в честь любимого святого свт. Дмитрия Ростовского.
Счастье было недолгим. В конце февраля Прасковья Ивановна умерла. Из ее спальни несчастный муж устроил моленную, где проводил много времени, замкнувшись в себе.
Свою необыкновенную доброту и духовное благочестие граф Дмитрий Николаевич унаследовал от матери. Известно также, что на его пожертвования долгое время существовали московские храмы.
Навеки сохранится у людей память о духовном служении потомков старшей ветви Б. П. Шереметева по линии его любимого сына Михаила. Их имена навсегда связаны с небольшой, но старинной и прославленной именами подвижников Золотниковской пустынью. В Преображенском приделе Успенского собора этого монастыря похоронены четыре прямых потомка Бориса Петровича, его правнуки и праправнуки: Сергей, Михаил, Алексей и Федор. Один из них, Алексей Сергеевич, принял монашество в пустыни и жил здесь. Монастырские документы сообщают нам о том, что граф Сергей Алексеевич и его сыновья подолгу жили в обители, причем жили в братском корпусе, который выстроили на свои средства. Главным же благотворителем пустыни был Алексей Сергеевич, помещик близлежащего села Якимово Суздальского уезда. Его стараниями была начата постройка колокольни для надвратной церкви во имя Всех Святых. Для нее в селе специально изготовляли кирпич. Алексей Сергеевич не дожил до окончания строительства, и дело его доводил до конца сын Николай. Колокольня была освящена в 1820 г.
В подклети Успенского Собора сохранились медные доски с именами и гербами родов богатых вкладчиков монастыря, в их числе и графы Шереметевы, потомки ветви Михайловичей. Нужно отметить, что, в отличие от своих богатейших родственников по младшей линии, Борисовичей, старшие, Михайловские, Шереметевы были бедны и не вылезали, как говорят, из долгов. А значит, и строить храм для них было не так просто.
Имена благодетелей пустыни из рода Шереметевых сохранились в Синодике Золотниковского монастыря.
Синодики других известных в России монастырей также содержат имена разных представителей рода, среди которых очень много иноков и инокинь. Мы видим их в списках синодиков Николо-Угрешского монастыря, Кирилло-Белозерского, о них говорят сохранившиеся некрополи в Саввино-Сторожевском монастыре, в с. Кусково, в Рузском и Коломенском уездах и во многих других местах.
Как видим, духовный вклад Шереметевых в служении Богу, Отечеству и людям тоже велик, как и другие их земные славные дела.