Слово в Неделю 7-ю по Пасхе, память Отцев I-го Вселенскаго Собора

отцы 1 !Вс СВо имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Сегодня, в воскресный день, Святые Отцы установили праздновать память Первого Вселенского Собора. Евангелие, которое мы слышали сегодня, читается всегда, когда совершается память святых отцов Вселенских Соборов. Что это за установление такое — Вселенский Собор? Это установление связано с истинной верой. Очень часто в обыденной жизни слышны такие выражения: «Главное — веровать в Бога. А как веровать — это каждый по-своему».

Это явление предсказал еще святитель Феофан Затворник: это безразличие к истине веры, эта самость, выросшая на гордыне, самомнении, своем я, породит то, что чем дальше, тем больше будет вот таких верований. И сначала среди верующих появилось разделение небольшое, потом — больше и больше, а под конец, как предсказал святитель Феофан, будет «что ни голова, то своя вера». И вот то, что истины веры — это самое важное, самое главное, святые отцы засвидетельствовали тем, что они собирались со всей Вселенной, со всех церквей, где проповедовано было Евангелие, и утверждали истины веры. То есть, как нужно веровать и как понимать существо Божие. В сущности, эта истина, если здраво посмотреть на нее, должна быть понятна каждому, когда дело касается самого человека. Мы ведь всегда недовольны, когда о нас говорят неправду. «Это ложь, я же не такой!» И в обычной жизни это явление распространенное. Существуют, как говорят, исторические личности, известные лица, или какие-то правители, или общественные деятели, представители науки, искусства, или военачальники. И вот о них пишутся книги, издаются мемуары, в которых одни говорят, что они были такими, другие — что они были другими.

Каждому хочется знать историческую истину: что же это был за человек на самом деле, что он из себя представлял, что это была за личность. Эти вопросы в истории, в литературе, везде постоянно присутствуют, и их стараются разрешить. Понять, каким же был, допустим, царь Иван Грозный или император Павел I. Было время, одного 2 представляли только палачом, другого — ненормальным каким-то, чуть ли не недоразвитым. Ну, а уж как представляли наших последних царей, мы знаем. Но проходят годы, и выясняется, что многие из них были святые и то, что писали о них раньше — ложь. Одним словом, нам хочется знать истину о каждом человеке. И о себе самих, мы считаем, должно быть мнение правильное. Хотя, что касается нас, то это вопрос сложный, потому что нам хочется, чтобы о нас говорили хорошо. Мы, правда, к несчастью, не всегда бываем такими, но нам хочется выглядеть хорошими. И тут можно сказать: да, нам хочется, чтоб о нас была правда, но так, как нам хочется. Эта неистинность в нас происходит оттого, что, как сказал пророк Давид, всяк человек лож (Пс. CXV, 2). Мы — грешные, и нам не хочется, чтобы о наших грехах знали, чтобы говорили о нас, какие мы есть. Больше того, даже на исповеди трудно сказать самому, какой ты есть. Тут и лукавство крутится, и самооправдание. Поэтому человек, когда он говорит о себе, то он, как говорят, «далеко не объективен».

У нас есть такое выражение: «объективное мнение». «Объективного мнения» у людей грешных быть не может. Оно всегда субъективно, потому что они смотрят со своей колокольни. И сказать истину даже о себе, в общем-то, никто не может, потому что, большей частью, он сам неистинен, не знает и самого себя. Не в смысле обличения, а в качестве примера возьмем евангельский пример — как говорят, классический. Апостол Петр. Ревностный был, и, действительно, любил Спасителя. И сказал: Аще и вси соблазнятся о Тебе, аз никогдаже соблажнюся. А Господь сказал: Аминь глаголю тебе, яко в сию нощь, прежде даже алектор не возгласит, трикраты отвержешися Мене (Мф. XXVI, 33-34). И все это произошло. Так как сказать: прав был Петр или не прав? И прав, и не прав. Прав, потому что он, действительно, высказал то, чего искренне хотел. Как потом эту верность он и засвидетельствовал своей мученической смертью. А неправ был потому, что не мог сам, как человек, оценить свои силы и меру вражьего нападения. Поэтому так и случилось — то, что с ним произошло. Так вот, когда вопрос касается земной жизни людей, то он важен. Потому что мы, действительно, по крайней мере стараемся приблизиться к тому, что есть.

Вопрос же, касающийся Бога, в высшей степени важен. 3 Поэтому истинная вера как раз и является самым главным, к чему человек должен стремиться. Сам Господь сказал: Се же есть живот вечный, да знают Тебе единаго истиннаго Бога, и егоже послал еси, Иисус Христа (Ин. XVII, 3). Единаго истиннаго Бога. И поэтому те слова, которые мы слышим: Бог един, и поэтому все веры, мол, имеют равное право, — противоречат истине. Нет. Этого не может быть. Единственное высшее право имеет только истинная вера. Поэтому именно истинная вера должна быть в основе и понимания Божества, и понимания жизни. Откуда же это множество верований? А очень просто. Они возникают тогда, когда люди стремятся не к истинной вере, а к своему я, к утверждению своего понимания этих вопросов. То есть к тому, о чем сказал святитель Феофан: «что ни голова, то своя вера». «Я понимаю Бога вот так — и всё». Более того, даже Евангелие, то есть то, что записано, слова Спасителя, и то люди толкуют по-своему. Откуда и множество конфессий. Но истинная вера остается все равно. Она должна быть на первом месте. И поэтому Вселенские Соборы собирались и излагали эти основы истинной веры. И истина эта принималась не большинством, как иногда говорят, а всеми без исключения, то есть полнотой всех присутствующих. Если кто-то не был согласен, то он не входил в число тех святителей, которые подписывались под деяниями Собора, и уже был вне истинной Церкви. Только когда было полное единодушие, полнота принятия, тогда считалось, что человек является членом Церкви и исповедует истинную веру. В сегодняшнем Евангелии Господь сказал: Да будут едино, якоже и Мы. То есть, только при полном единении и принималась истинная вера. Здесь в основе лежит прежде всего свидетельство от Бога. Потому что люди принимали догматы веры на основании Священного Писания и на основе свидетельств свыше от благодати Святаго Духа.

Благодать свидетельствовала, что она присутствует и утверждает тот догмат, который был принят на Вселенском Соборе. В частности, когда на Первом Вселенском Соборе принимался догмат о единосущии Иисуса Христа, Сына Божия, с Отцом, тогда спросили: «Ну как это понять?» Всё, что касается Божества, до конца непостижимо. В какой-то мере в соответствующем духовном возвышенном состоянии святые отцы могли Его постигать, но в полноте Бог непостижим. Поэтому догматы веры утверждаются Духом Святым и святыми отцами, в которых Дух Святый действует. 4 Решения Вселенских Соборов начинались так: Изволися Духу Святому и нам. И далее шло изложение деяний Вселенского Собора. И это соизволение Духа Святаго на Первом Вселенском Соборе засвидетельствовал простец, святитель Спиридон Тримифунтский. Когда его спросили, как это может быть: Иисус Христос — Богочеловек, единосущный Отцу? — он взял плинфу, то есть кирпич, и сжал ее. И из нее потекла вода и одновременно вспыхнул огонь. Хотя вода и огонь в жизни несовместимы, водой гасят огонь. То есть, это свидетельство чудесное. На последующих Вселенских Соборах, где был принят догмат о ипостаси Сына Божия, Иисуса Христа, записано: «Божество и Человечество соединено во Иисусе Христе неслитно, неизменно, неразлучно и нераздельно». То есть, оно остается Божеством- Человечеством, не изменяясь, и не слилось, не смешалось, но — неразделимо, неразлучно. И об этом догмате святитель Иоанн Златоуст говорит: «Что это так, я верую. Но как это, постигнуть не могу».

Да и что говорить, если взять человеческий разум, то даже в самом творении, не говоря уже о Творце, есть вопросы, на которые человек не может ответить. Если мы задумаемся над тем, из чего мы сами состоим, то мы должны мысленно представить себе, что каждый мельчайший элемент нашего видимого существа из чего-то состоит, а тот, в свою очередь — тоже из чего-то, и это — безконечное дробление. Что же является первоосновой, какая-то частичка? А она тогда из чего состоит? Углубляясь дальше и дальше в микромiр, мы все равно не можем постигнуть, из чего все состоит. Поля, говорят. А что такое поля? Если мы станем углубляться мысленно в пространство, все дальше, дальше и дальше — а там что? А за тем, что мы достигаем, что дальше? Где конец в пространстве? Если и в видимом мiре мы не можем постигнуть некоторые вещи, даже просто представить их себе, то что мы можем говорить о существе Бога? Невидим, непостижим. И вот на праздник Святой Троицы, в колено-преклонных молитвах Святой Троице говорится: Невидиме, Непостижиме, Неизследованне, Неизменне — называются все эти свойства Божества. Поэтому засвидетельствовать истину может только Сам Господь и тот, кому Господь откроет. Свидетельства Вселенских Соборов, как я уже сказал, так и записывались: Изволися Духу Святому и нам.

Господь свидетельствовал, свидетельствовали и рабы Божии, которые всё это от Духа Святаго восприняли и изрекли. Так что истины веры, истинная вера очень важны. Небрежное отношение к этому вопросу — просто недостаток ума и рассуждения. Ибо когда дело касается 5 каких-нибудь обыденных вещей, то мы как-то рассуждаем, а когда доходит до Бога — куда-то весь ум девался. Взять, например, людей, которое говорят: «Идите к нам». И к ним идут, потому что там все просто, никаких усилий. Когда же приходят в православные храмы, в храмы истинного Бога, то всё благолепие храма, вся его красота, архитектура, иконы, все изображения — все это свидетельствует именно истинную веру. Потому, что Господь сотворил мiр прекрасным, вся эта красота и отражается в доме Божием, храме Божием. И когда говорят, что «это все не важно, не нужно, а главное — в душе», то это — отвержение сущности Божества, потому что Бог всё сотворил не только премудро, но и прекрасно, добро зело.

Тут не только целесообразность, но и красота. Извините, и в обычной жизни, когда мы общаемся, особенно когда дело идет о симпатиях, я уж не говорю о семейной жизни, нам мало, чтобы были голова, руки и ноги. Голова должна быть соответствующего вида. То есть, оказывается, понятие красоты нам не чуждо, когда этот вопрос касается или нас самих, или тех, на кого мы обращаем внимание. И неважно, что у него просто есть и туловище, и руки, и ноги — мы смотрим, как они выглядят. Более того, искусство только тем и занимается, чтобы все это изобразить и показать. И вокруг этого столько всего крутится. Неважно, что все устроено целесообразно: пять пальцев есть, и нос есть, и уши. Какой нос? Оказывается, это совсем не все равно.

Так что не надо лгать. Не надо обманывать себя и других и говорить: «А, не все ли равно!» Оказывается, далеко не все равно. Когда, например, приходит время поста, можно услышать: «Не все ли равно, что есть?» Ну, раз все равно, ну что ж ты тогда волнуешься? Ешь, что попало. Оказывается, не все равно. Не лги, когда ты задаешь этот вопрос. Не лги, когда ты говоришь: «Не все ли равно, как веровать?» Тебе далеко не все равно, как ты выглядишь и какого люди о тебе мнения. Почему ты думаешь, что о Боге можно что попало говорить и как попало к Нему относиться? Нет, совсем не так. Все это как раз — свидетельства истины. Если так здесь, то так — и во всем. А то, когда касается вопрос церкви, то: «Зачем это все делать, украшать?» Когда же касается своего жилиша, то мы смотрим, какие обои, какой оттенок, и на все прочее. А уж одежда-то! Пожалуй, одинаковой одежды уже почти и не найдешь, всё каждый чего-то особенного хочет. А когда касается веры — тут все равно, как попало можно. Зачем же, когда вопрос касается самого человека, мы так внимательны ко всем этим вещам, а когда касается Божества — то там как попало? 6 Нет. Истинная вера — это самое главное. Как сказал один из наших мыслителей, Иван Васильевич Киреевский, «человек — это его вера».

Если мы веруем в Бога, если говорим, что Бог есть любовь, то прежде всего должны исповедовать Святую Троицу. Потому что любовь всегда проявляется в чем-то, в каком-то делании. Любовь — это согласие и полное единение всех Лиц Святой Троицы. Вы знаете наш классический образ рублевской Троицы. Если созерцать этот образ, то мы увидим, что все Лица Святой Троицы находятся в полном согласии и единении. И Каждый прислушивается к Другому, и Каждый внимает, и Каждый проявляет это согласие даже Своим видом. Так вот, это единение — как раз первообраз того, к чему должны стремиться все творения. И всевозможные учения о борьбе видов — это всё следствия грехопадения человеческого, в начале не было так. Если все было добро зело, то все было и полезно, и всё — во славу Божию. Когда же человек, нарушив заповедь Божию, согрешил, то Господь сказал:Терния и волчцы возрастит тебе земля (Быт. III, 18). Вот когда началось противление. Как воспротивился человек Богу, так же и вся природа стала противиться — и внутри себя, и человеку. Первый человек нарушил заповедь — кстати, эта первая заповедь была заповедью поста: всё ешь, а вот с этого дерева не ешь. Это был самый легкий пост: только от одного дерева среди рая не вкушать. Человек нарушил эту заповедь, и теперь чем дальше, тем больше убеждается, что, наверное, в конце существования человечества, по тому самому измышлению, каждому можно будет вкушать индивидуально только от одного дерева, а от всех других нельзя: от этого — аллергия, от того — диатез, от этого — еще что-то. И пришли к тому, что, нарушив сначала одну заповедь, потом стали пожинать последствия этого со всех сторон.

Именно это и является в нашей православной вере воспитательным моментом, возвращающим нас к первоначальному состоянию: послушание, исполнение заповедей, воздержание. Сей род ничимже может изыти, токмо молитвою и постом (Мк. IX, 29). То есть, молитва, пост, воздержание и являются теми средствами, которые нас возвращают в первозданное состояние. Святые отцы на Вселенских Соборах как раз и были такими подвижниками, которые возвращались, насколько это возможно, каждый, к первозданному состоянию. И Господь открывал им безвестная и тайная премудрости Своея (Пс. L, 8). И эти премудрости они изрекали на Вселенских Соборах. Мы по вере воспринимаем то, что Господь им открыл, и этому веруем и исповедуем в Символе веры. Поэтому Символ веры есть необходимое условие истинной веры — должно быть ясно изложено, во что человек верует. И это очень важно. Поэтому, когда говорят: не все ли равно? — нет, выходит, не все равно. 7 Да, когда принимаешь эту истину, то приходится и что-то делать, трудиться над собою. Вот от этого люди и убегают, не хочется трудиться. И поэтому совсем не возвышенные мотивы у этого множества верований, а довольно примитивные. Там — не нужно поститься, там — не нужно стоять, а можно сидеть, опять удобно, там еще чего-то делать не нужно. Одним словом, чем больше «не нужно» и чем больше «можно», тем скорее люди и принимают эти верования, изобретаемые падшими духами. Сказано: Царствие Небесное нудится и нуждницы восхищают е (Мф. XI, 12). То есть, нужен труд.

В нашей православной вере этот труд всегда присутствовал, и прежде всего труд над своей душой, потому здесь и является самый главный подвиг. Будем стараться трудиться над своей душой. Будем стараться хранить чистоту веры православной и не уклоняться ни в какие еретические соблазны. Все, что не в Православной Церкви, нам должно быть чуждо. Да, где-то есть что- то, что приближается или стремится к этому, но вся полнота веры — наша православная. А когда говорят: «Главное — то, а это — не главное»… Да, главное, пожалуй — голова и туловище. Ну, руки — не главное, без руки, даже без двух, люди живут. Без ног тоже живут. И без пальца, бывает, живут. Но добровольно, по- моему, никто не хочет, чтобы у него отрезали руки и ноги. Поэтому самим отказываться: то не нужно, это не нужно — нет, я думаю, нормальный человек этого не будет делать. И когда говорят: «И так люди живут, и так» — да, живут. Но нет полноты жизни. А полнота жизни — в принятии полноты православной веры. Православная вера дает полноту жизни, а все остальные этого себя лишают. Пост, строгость воздержания… Сам себя никогда не заставишь, а с помощью Божией и все вместе можем попоститься. На самом деле, если не постился, то если разговляться — какая радость? А у нас эта радость есть, общая радость, и тогда уж, действительно, праздник. Когда постоишь в церкви да придешь — оценишь, что и сесть-то можно. А уж если лечь — и подавно хорошо. И уже начинаешь всё ценить. Я уже не говорю о многих других радостях. Поэтому будем благодарить Бога, что Господь святыми отцами открыл, установил и дал нам полноту истинной веры. И будем стремиться к этой полноте. А что не сможем — ну, грешны, прости, Господи. А тем, кто этого не имеет — помоги им, Господи, и исцели. Аминь.

Протоиерей Валериан Кречетов

Добавить комментарий