Материалы по истории почитания Шуйской иконы Божией Матери ЧАСТЬ IV. ОСОБЕННОСТИ ИКОНОЛОГИИ ИЗВОДА

1

(…продолжение)

Изографы Оружейной палаты (царского подчинения) также внесли ряд отличий в иконографию новоявленной чудотворной иконы из Шуи: они полностью упразднили вышеупомянутый лентион, но особый статус новой святыни здесь подчёркнут добавлением вверху на фоне двух медальонов с изображениями Архангелов, что в русском понимании являлось характерной особенностью Одигитрии Цареградской. (илл.12) Иными словами, основная государственная линия почитания новой чудотворной иконы из Шуи определилась введением её в архетип Одигитрии. Прорись этой иконы (с небольшими разночтениями) обнаружена Г.Д.Филимоновым в подборке прорисей из старинного села Палех, некогда имевшего особый статус царского иконописного владения. Та же прорись позднее становится доминирующей в павловской серии изображений списка шуйской святыни, остановившего распространение эпидемии чумы в селе Павлово на Оке осенью 1771 года.

Оба элемента византийской иконологии (орарь и свиток) по разным причинам не сохранились в поздних списках шуйского извода в своём первоначальном виде, но всё же отечественные изографы запечатлели другие его особенности: сложную позу Богомладенца и двойной ряд складок одежд Божией Матери. По этим характерным признакам извод узнаётся даже на миниатюрных клеймах XVIIIXIX веков.

6. Всецерковное прославление (1667г.) иконы Одигитрии из Шуи, а вместе с нею и других образцов древнего извода, привело к переосмыслению предназначения богородичных икон всей «шуйской» генеалогии. Новое явление иконы такого сюжета в России, по рассуждению современного поколения изографов и богословов, толковалось в русле Софийной идеи Домостроительства, почитаясь деянием Премудрости Божией, превышающей человеческое разумение. Об этом позволяет судить иконографическая программа росписи (1686г.) церкви Дмитрия Солунского в Ярославле с главным престолом в честь иконы Божией Матери Шуйской. Она создавалась трудами выдающихся представителей мировоззрения эпохи: священника прихода Иоанникия Иванова и художника-монументалиста Дмитрия Григорьева(36). Стенопись “О Тебе радуется, Обрадованная, вся тварь”, (илл.13) будучи размещена на своде центральной апсиды алтарной части храма, приобрела новый смысл и стала частью ветхозаветного пророчества “Премудрость созда себе дом” (в данном контексте: «храм»), которое по замыслу авторов соотносилось со статусом новой, и в то же время древней святыни из Шуи. На своде диаконника выполнена роспись по сюжету «Похвалы Богоматери», (илл.14) созвучная посвящению престола зимней церкви приходского ансамбля. Роспись свода жертвенника по сюжету «Богоматерь Царица Небесная» дополнила иконографическую программу алтарной части храма, представив “Честнейшую Херувим” в окружении преклонившихся перед Нею четырёх Ангелов со свитками.

Наличие в Дмитриевском приходском ансамбле престола в честь праздника Похвалы объясняет не только выбор сюжета для росписи алтарной части храма, но и особое внимание в этом приходе к явленной в Шуе иконе, имеющей, как нам известно, влахернскую легенду происхождения сюжета. Композиция «Богоматерь Знамение в славе», размещенная под барабаном Дмитриевской церкви между юго-западным и северо-западным парусами, выделена таким расположением сознательно. Иконографический архетип Знамение соответствует знаменитой иконе «пятничного чуда» во Влахернах(37), и живописный Акафист на стенах Дмитриевской церкви многократно возносит благодарственный рефрен «Радуйся» именно влахернской иконе «обычного чуда», следуя традиции праздника Похвалы Божией Матери.

Под сводами храма в дни престольных богородичных праздников читался особый текст Похвального Слова, созданный в честь иконы Божией Матери Шуйской. “Радуйся, нерукоделанная сень и богоделанная, в Нюже единою на кончину веков, един Бог и Слово, и первый Первосвященник вниде, еже выше всех в Тебе тайно, тайную священнодействовав службу. Радуйся, святая святых вторая катапе/тасмо, яже пречестней херувимов осенения, <…> Господа, яко завесою покрывши, во чреве понесла еси(38). Упоминание «катапе/тасмы» в таком контексте весьма показательно. Этот особый греческий термин восходит непосредственно к событию «пятничного чуда», а именно к покрову, закрывавшему чудотворную икону Божией Матери во Влахернах.

Автором торжественного Похвального Слова, равно как и духовным руководителем росписи храма, по чину и по должности мог быть только
священноиерей Иоанникий Иванов – настоятель Дмитриевской церкви Ярославля, устроивший здесь новый престол именно в честь Шуйской иконы Богородицы (как гласит текст закладной плиты 1673 года). В своём литературном вдохновении он поднимается на достойную высоту слога, следуя примеру св. Романа Сладкопевца, служившего некогда диаконом во Влахернской церкви. Артель мастеров «стенного письма», возглавляемая знаменщиком Дмитрием Григорьевым, (буквально рождённого и воспитанного в стенах этой церкви) создала настоящий шедевр храмовой росписи
XVII века, который по достоинству оценили не только современники, но и специалисты-искусствоведы наших дней(39).

В дополнение этого экскурса можно привести ещё одно свидетельство высокого уровня образования не только ростовско-ярославского духовенства, но также изографов этой митрополии. В селе Клоково близ подмосковного города Троицка некогда стояла древняя церковь Воскресения Словущего, которая находилась в ведении Ростовского митрополита. Согласно документам 1676 года духовное владычество митрополита Ростовского и Ярославского Ионы над этим приходом сохранялось, несмотря на переход сельских земель в патриаршую область. Церковь несколько раз обновлялась на старом фундаменте по причинам обветшания или повреждения стихией, но прихожане берегли древние иконы, доставшиеся им от дедов и прадедов. В правом Свято-Троицком приделе этого храма находился древний образ Шуйской иконы Божией Матери, украшенный драгоценными камнями. Особенностью этого списка, по свидетельству последнего настоятеля церкви, являлось то, что «Богородица с Превечным Младенцем покоится на руках у блаженного Андрея, Христа ради юродивого», византийского святого, лицезревшего явление Богородицы во Влахернской церкви(40).

Такой необычный вариант исполнения иконы шуйского извода с большой вероятностью может быть отнесён ко времени митрополита Ионы и ещё раз убеждает в том, что русские изографы имели точные сведения о происхождении протографа иконы Божией Матери из Шуи.

7. Cобытия в Шуйской крепости осени 1654/55 года незамедлительно дали мощный толчок к народному почитанию новой святыни. Однако, целительная сила иконы из Шуи, повторно явленная в 1666/67 году, отстоит от времени создания иконы на 12 лет и хронологически примыкает к Большому Московскому собору 1667 года, утвердившему основные направления реформы, начатой патриархом Никоном и царём Алексеем Михайловичем. Столь важное обстоятельство было принято во внимание как царской, так и духовной властью того времени, но непростой ход реформы наложил свой отпечаток на историю русской славы шуйского извода.

В цикле работ В.С. Шилова (Академия Художеств им. И.Е.Репина) о мастерах монументальной живописи золотого века Ярославля выделен ряд этапов, отразивших изменения в изображениях святых на протяжении второй половины XVII века. В силу частных обстоятельств церковной реформы, её влияние на иконографию прослеживается по прориси благословляющего знамения в деснице Спасителя или десницах святых и пророков в стенных росписях этого периода(41).

Первый этап очерчен рамками 1653 и 1667 годов и мотивирован прямой деятельностью патриарха Никона. В эти годы вопрос о православном перстосложении активно обсуждается на церковных соборах, но отражения в художественной практике пока не находит, в московских стенных росписях этого периода используется традиционное двоеперстие (Архангельский собор Московского Кремля, 1666 г.).

Второй этап укладывается в короткий отрезок времени между 1667 и 1676 годами. После удаления Никона от патриаршества церковная реформа развивается по инициативе царя Алексея Михайловича и находит первое отражение в росписях ярославских и ростовских храмов: происходит постепенная замена двоеперстия на именословное расположение пальцев благословляющей десницы. В это десятилетие, по наблюдениям В.С. Шилова, прослеживается сосуществование всех трёх вариантов перстосложения.

Третий этап в проведении реформы начинается с 1676 года и длится до начала 1680-х годов. Патриарх Иоаким (1674 – 1690 гг.), вынуждаемый обстоятельствами реагировать на выступления раскольников, усиливает контроль над работой иконописцев, и в эти годы двоеперстие из стенных росписей монастырских и соборных храмов практически исчезает.

Четвёртый этап охватывает двадцатилетие 1680-х – 1690-х годов. После московских выступлений (1682) суздальского расколоучителя Никиты Пустосвята борьба со старообрядчеством усиливается не только со стороны церковных, но и гражданских властей. Введение новых обрядов и чинов приобретает обязательный характер и осуществляется повсеместно. В соборных храмах на самых видных местах появляются изображения святых, благословляющих тремя перстами. Но в стенописях посадских храмов в этот период времени появляется новый вариант святительского жеста c изображением благословляющей десницы в особом ракурсе, когда пальцы, сложенные именословно, перестают читаться чётким силуэтом и сливаются на фоне ладони в фигуру, напоминающую двоеперстие.

Добавим, что указанные особенности «стенного письма» имеют свои аналоги и в образцах станковой живописи конца XVII столетия.

8. Новая святыня из Шуи, как уже сказано, оказалась востребованной в сложный период церковной реформы. При этом вышеупомянутые обстоятельства привели к некоторой эволюции исконной иконографии древнего извода и даже шуйского протографа. На литографии 1862 года, передающей основные особенности шуйского подлинника, десница Спасителя со свитком изображена без благословляющего знамения, в полном соответствии с ранней прорисью XVI века. В поздних списках вошло в традицию изображение десницы, совмещающей жест благословения (как правило, двоеперстием) и жест «обхвата» свитка.

Но прежде, чем обсуждать различные отклонения от иконографии подлинника, будет вполне уместно перечислить основные особенности священного изображения на чудотворной иконе из Шуи. Для современников и очевидцев первых чудес 1655 года, сохранивших предание о «самоначертанном рисовании» этой иконы, малейшая черта изображения, как нерукотворная, обладала особым смыслом(42).

Основные особенности местной традиции:

  • храмовый размер доски, намного крупнее против аналогов XVI века,

  • богородичная икона изображается без палеосных святых,

  • положение главы Богомладенца торжественное, почти прямоличное,

  • десница Его с жестом обхвата свитка и без двоеперстного знамения,

  • правый локоть Его написан на одной оси с правой голенью,

  • правая стопа Богомладенца изображена горизонтально в профиль и подошва её приоткрыта не более чем на треть,

  • левая нога Богомладенца согнута в колене почти под прямым углом,

  • глава Богородицы имеет молитвенный наклон,

  • изображение главы Богородицы укрупнено по отношению к телу,

  • взгляды Богородицы и Богомладенца направлены на свиток,

  • лентион у правого надплечья Богородицы представлен лишь небольшим фрагментом и воспринимается частью воротника,

  • правая кисть Богородицы написана с оберегающим жестом,

  • левая кисть Богородицы слегка повёрнута кнутри и пальцы её частично подложены под левое бедро Богомладенца.

Предлагаемая реконструкция составлена по литографии 1862 года, наиболее точно передающей особенности утраченного подлинника, а также с учётом воспроизведения указанных деталей в репликах местной традиции. Как можно видеть на иконе Богородицы Шуйской из Кинешмы (ГХМ ХМАО, Ханты-Мансийск), (илл.15) особенности протографа из Шуи воспроизводились местными иконописцами на протяжении 2-х столетий. В частности, здесь сохранён фрагмент лентиона у правого надплечия Божией Матери, а правая стопа Спасителя развёрнута подошвой к зрителю. Палешане же, хотя и располагались территориально близко к Шуе и, несомненно, хорошо знали особенности протографа из Воскресенского собора, но обладая утверждённой прорисью из Оружейной палаты и дорожа родовыми традициями промысла, не во всём поддерживали местную практику точного изображения шуйского подлинника.

Первое документальное описание убранства иконы сохранили «Книги свидетельства» 1667 года, составленные комиссией архиепископа Стефана в Шуе в ходе дознания о достоверности чудес новой святыни: «Чудотворный образ Пречистыя Богородицы Одигитрия: по мере длина иконе полтора аршина, попереч аршин с тремя вершки; венец у Пречистыя Богородицы с коруною серебрян резной, а на коруне тринатцать камешков: шесть варяников, да семь камешков зеленых плохих; у образа ж Пречистыя Богородицы цата серебряная резная золочена, а на цате воображен резью Спасов образ и Пречистыя Богородицы и Иоанна Предтечи; у превечнаго Младенца Всемилостиваго Спаса венец и цата серебряные резные золочены; у того же образа Пречистыя Богородицы оплечь Её обложено серебром резным, а во оплеч не в звезде место хрустал поля обложены калфареные окладом золоченым; у Пречистой Богородицы ожерелье низано середник жемчугом в решетку, а у Спаса ожерельецо низано сплош мелким жемчугом; да прикладной утвари: крест болшой серебряной тощей золочен, а в нем пять жемчугов болших; да шесть крестов аспидных обложены серебром золочены; да тринатцать крестов серебряных золоченых; девяносто четыре креста серебряных; болших три персня золотых; да два золотых червонных; да две полских по четверти яфимка; да десят персней серебряных; серги жемчужные лапки на серебре; да двой серги серебряных золочены натурское дело без жемчугов; двой серги двойчатки з жемчугами; да серга одинакая, а в ней жемчужина болшая; да меж крестами в снизках по смете одинатцат рублев денег; пелена белая цветной плохой обложена камкою желтою, а образ Пречистыя Богородицы подложен крашениною; у того ж образа на киоте вверху написано Отечество, а киот писан траве по золоту»(43).

Судя по многочисленным подношениям в почесть новой иконе Божией Матери, добрая слава чудотворного образа из Шуи началась прежде его «официального» признания: свою любовь к иконе выражали иноки, священники, простые миряне и знатные люди. Украшение чтимой иконы венцами, цатой или полным окладом (басмой) продолжилось и в ряде её священных списков. Этот древний обычай восходит к византийским примерам благочестия, например, к чудотворной иконе «пятничного чуда» из Влахернской церкви, неоднократно упомянутой выше, которую очевидцы называли «золотой» по дорогой басме, почти полностью закрывавшей живописное изображение. Среди примеров подобного украшения икон шуйского извода можно назвать образ XVII века из частной галереи «Русская икона» (Саров) и образ XVIII века из собрания Ярославского музея-заповедника. (илл.16)

9. Возвращая внимание к первым спискам шуйского протографа XVII века, можно заметить, что изображение десницы Спасителя на некоторых из них выполнено с именословным знамением без свитка. Известны две такие иконы ярославского происхождения в собрании ГРМ(44), и по тому же признаку к ним примыкает список шуйской святыни из Музея русской иконы в Москве. Вмешательство в прорись знаменитой иконы могло произойти лишь под нажимом реформаторов последней четверти XVII века, что следует из приведённой ранее хронологии событий русской церковной жизни.

Характерно, что иконы из ГРМ в некоторых деталях «исправляют» шуйский подлинник, используя прорись XVI века. Причём эти детали никак нельзя назвать второстепенными. Так, при повторении шуйского протографа восполнено изображение лентиона на правом надплечии Богородицы, ниспадающего на кисть Её правой руки. В иконах данной серии сохранён и даже усилен оберегающий жест правой ладони Богородицы, прикрывающий левую стопу Превечного Младенца. Правая стопа Спасителя изображается приподнятой кверху под углом 45о с разворотом подошвы прямо к зрителю, а пята её прикрыта кистью Его левой руки, также по аналогии с ранними образцами извода.

В другой прориси XVII века прописано горизонтальное и анатомически естественное положение правой ступни, но в таком случае ветхозаветное пророчество об «уязвлении в пяту» как бы удаляется из контекста сюжета. Видимо по этой причине изограф в ряде случаев отступает от нового канона и пытается вернуть акцент «на пяточку», изображая правую стопу Богомладенца с неестественным подвывихом подошвы к зрителю.

Основные отличия ярославской прориси XVII века :

  • отсутствие свитка в деснице Богомладенца,

  • именословное перстосложение десницы Спасителя,

  • правый локоть расположен сбоку и чуть кпереди от правого колена,

  • левая нога Богомладенца почти выпрямлена в колене,

  • позиция правой стопы Спасителя соответствует аналогам XVI века,

  • полное «восстановление» лентиона на правом надплечье Богородицы,

  • правая кисть Богородицы закрывает левую стопу Богомладенца.

10. После краткого обсуждения особенностей местной прориси и её ярославского варианта, стоит ещё раз вернуться к списку шуйского протографа конца XVII века из собрания ГТГ(45). Особый статус этому списку, как уже сказано, придают медальоны с Архангелами, определяющие принадлежность Шуйской Одигитрии к архетипу Одигитрии Цареградской. По оценкам научных сотрудников ГТГ икона выполнена мастером Оружейной палаты, написана в последнее десятилетие XVII века и точно повторяет размер протографа из Шуи. На этом списке сохранён свиток в деснице Спасителя, а в замысловатом расположении пальцев можно усмотреть намёк на двоеперстие, что впоследствии нашло отражение в прориси из Палеха. Кроме точного обозначения архетипа новой иконы, здесь заметны отступления от иконографии подлинника из Шуи, видимо, продиктованные влиянием новой художественной манеры середины XVII века. Так, изображение правой ступни Превечного Младенца написано горизонтально и анатомически правильно. Из других особенностей списка из ГТГ наиболее заметны отсутствие на правом плече Богородицы части лентиона из прориси XVI века и видоизменение оберегающего жеста Её правой кисти. Наиболее вероятно, список был заказан для нового престола(46) в честь иконы Богородицы Шуйской и создан около 1690 года. Такое, прямо сказать, смелое обращение с явленным протографом и его древними аналогами могли себе позволить только столичные изографы, но видимо это произошло с учётом волеизъявления высокопоставленного заказчика (митрополита Ионы?). Переосмысление сюжета иконы из Шуи спустя два десятилетия после её прославления могло быть продиктовано уточнением статуса извода. Комментарий к прориси XVI века, видимо, содержал указания на Цареградскую «родословную» извода и заказчик попросил отобразить эту связь в новом списке. Возможно, именно по этой причине прорись от иконы из ГТГ стала канонической для нескольких поколений русских иконописцев (особенно палехской и павловской школ). (илл.17)

Другой пример московского варианта изображения Одигитрии Шуйской можно увидеть в церкви Рождества Иоанна Предтечи на Пресне, где чтимый список ХVII века размещён на северной стене перехода из притвора в главный храм. Икона перенесена в храм во время разорения святынь в 1930-е годы и происхождение её неизвестно, но с учётом истории прославления протографа из Шуи, возможен заказ московского представителя духовной комиссии 1667 года, игумена Данилова монастыря(47). Список выполнен соразмерно протографу, свиток в деснице Спасителя сохранён, расположение перстов Его десницы ближе к нейтральному жесту обхвата, но рисунок их можно понять и как именословный. Правая стопа Спасителя изображена горизонтально (без «подвывиха»), оберегающий жест правой ладони Божией Матери не акцентируется. Медальоны с Архангелами здесь отсутствуют.

Разночтения в деталях первых списков чудотворного образа из Шуи можно объяснить сосуществованием царской и патриаршьей ветвей в практике иконописания. Но к началу XVIII века такое «двоевластие» в этой области было упразднено, а на пространстве империи сформировались три категории иконописных школ: центральная столичная (законодательная для периферии, но при этом подверженная влиянию западно-европейской культуры), провинциальная высоко-профессиональная (на основах фамильного промысла) и простонародная крестьянская (наиболее консервативная в деталях иконологии). Такое разделение по исполнению заметно и в памятниках станковой живописи, воспроизводящих икону Божией Матери Шуйско-Смоленскую(48).

11. В силу исторических обстоятельств, когда значительная часть земель Суздальско-Тарусской епархии в 1672 году была отмежевана в пользу новообразованной Нижегородской епархии, церковное зодчество и стенные росписи в её пределах спорились не столь ладно, как в соседней Ростовско-Ярославской митрополии. Осуществить в тот период времени фресковую роспись стен Шуйского Воскресенского собора, где находилась прославленная чудотворная икона, возможности не представилось. Всё же примером зримого богословия суздальцев можно назвать список шуйской святыни конца XVII века, (МРИ, Москва), один из наиболее близких к подлиннику. Создавая список по старым канонам, но уже в новом храмовом размере, местный мастер вложил в него не только личное благоговение перед протографом, но также добавил к сюжету чудотворной иконы из Шуи ряд важных особенностей, развивая тему славы новоявленной иконы. В верхнем поле над образом шуйской святыни представлено изображение Бога Отца с иконописным атрибутом Премудрости (восьмиконечный нимб, составленный пересечением синего и красного ромбов). Эта деталь сюжета сопоставима с изображением Отечества в навершии киота чудотворного образа из Шуи, которое упоминается в процитированных выше «Книгах свидетельства», переданных на хранение в Суздаль(49). В числе шести палеосных святых изображены святители Московские: митрополиты Петр, Алексий и Иона, святитель Филипп, а также святые благоверные князья Борис и Глеб.

Данная икона Богородицы шуйского извода выполнена со знанием ярославской прориси, поскольку лентион в облачении Богородицы приводится полностью. С другой стороны, горизонтальное «исправленное» изображение правой стопы Спасителя сближает этот список с иконой, созданной мастером Оружейной палаты. То есть, в данном случае заказчику были известны оба варианта прориси. Укрупнённое изображение главы Божией Матери свойственно, видимо, местной традиции иконописания. По этому признаку и ряду других особенностей исследователи относят этот список непосредственно к шуйской школе иконописания(50), но более вероятно, что его заказчик и исполнитель были суздальского происхождения, поскольку точного соответствия местной прориси, то есть подлиннику, на данном списке нет.

Десница Спасителя здесь изображена с именословным перстосложением и без свитка. (илл. 18). Упроченная позиция десницы и правого локтя Спасителя, как бы «впечатанного» в Его правое колено, символически передает решимость «десного стояния» в трудных обстоятельствах церковной реформы. Избранные предстоящие святые расположены на полях иконы в соответствии с основной идеей композиции. Каждый святитель в левой руке держит Евангелие, одновременно указывая на него правой рукой. Их лики выразительно обращены к Богу Отцу в благодарственной молитве за столь дорогой подарок отечеству земному. Десницы святых благоверных князей Бориса и Глеба сложены именословно. Поясная фигура Бога Отца сверху обеими руками благословляет священное собрание двоеперстным знамением. Присутствие в данном сюжете изображения Господа Саваофа, расходится с решениями Большого Московского Собора 1666 года, воспретившего рукотворное воспроизведение Его образа (глава 43), но это можно объяснить обращением изографа к особенностям протографа из Шуи, имевшего писаный образ Отечества в навершии киота. По мысли высокопоставленного заказчика, такая композиция подчёркивала верховенство Премудрости Божией над событием явления иконы Пресвятой Богородицы в Шуе, а также его промыслительное общегосударственное значение.

12. Дополнительного комментария заслуживает небольшая, но важная деталь иконографии шуйского извода, сложившаяся в итоге упомянутых прений о вере второй половины XVII столетия. Речь идёт о совмещении двоеперстного знамения и свитка в деснице Спасителя, утвердившемся на поздних копиях шуйского протографа. Видимо, именно по этой примете шуйский извод иногда относят к «сугубо русскому происхождению». Но такое нововведение мотивировано рядом религиозно-этических обстоятельств. Наиболее сильное влияние оказало известие о причислении Шуйской иконы к архетипу Одигитрии (после 1667 года). Следствием такого решения стало стремление изографов отобразить преемственность сюжета новой Одигитрии из Шуи от знаменитой Одигитрии Смоленской, празднуемых в один день: 28 июля. Другой причиной закрепления нового изображения десницы стало достигнутое в среде иконописцев согласие о воспроизведении двоеперстного знамения при копировании древних всецерковно почитаемых икон, каковой почиталась и шуйская святыня. Кроме того, двоеперстие, совмещённое со свитком, наблюдаемое на провинциальных иконах, читается как признак простонародной приверженности исконному обиходу, попавшему в немилость у «власть предержащих».

При сравнительном изучении надписей на разных списках, титул иконы читается либо как Смоленская Шуйская, либо как Смоленская Одигитрия. Первый вариант наименования видимо следует воспринимать как новостильный, официальный, идущий от совмещения памятей двух икон Божией Матери: Смоленской и Шуйской. Им пользовались для обозначения новой прориси, ведущей начало от иконы мастера Оружейной палаты, и впоследствии, сто лет спустя, перенятой павловцами. Второй вариант наименования – старостильный, тем самым подчёркивалось, что извод известен прежде шуйского явления древней иконы, то есть, задолго до церковной реформы(51). Некоторые списки содержат более пространные надписи, указывающие на точное сходство с подлинником из Шуи. Составные богородичные иконы XIX века, в просторечии получившие титул «Многоименитая», нередко имеют два клейма иконы Божией Матери, подписанные титулом Шуйской. Считалось, что разные даты празднования восходят к двум разным чудотворным спискам. Такое предание не лишено оснований, как можно понять по изложенной выше истории почитания шуйского извода.

Русская традиция отношения к этому сюжету как будто постоянно питается от двух истоков, оставаясь при этом двуединой. В ней переплетается наследие Влахернитиссы и Одигитрии, отражается восприятие древнего царского извода и его нового шуйского повторения, сохраняются черты местной прориси и привносятся новые/старые особенности. И всё это многообразие в пределах одного извода указывает на пристальное внимание нескольких поколений иконописцев к его необычной иконографии, с искренним желанием перенять и в точности донести до соотечественников всю духовную суть его замысла.

В пределах XIX столетия наметилась ещё одна особенность воспроизведения икон шуйского извода, а именно, сознательный поиск древних прорисей XVXVI веков, подобных кремлёвской (Николо-Гостунской) или иваново-вознесенской (Бурылинской)(52). (илл.19) О таком внимательном отношении к древним вариантам шуйского извода (в его более широком понимании) свидетельствуют прорись из собрания Постникова(53), близкая к кремлёвскому варианту, (илл.20) и старообрядческий вариант Одигитрии Шуйской из единоверческой церкви Шуи(54), близкий по рисунку иконе из собрания Д.Г. Бурылина (ИОХМ, инв. № 1-27).

С другой стороны, многие списки шуйской святыни также прославились чудотворениями и со временем стали местночтимыми иконами. Среди них: Павловский(55), Ковровский(56), Нижегородский(57) и другие образцы иконы Божией Матери Шуйской. Некоторые из них были написаны с двоеперстием в деснице Спасителя, что сдерживало официальное признание, но не умаляло достоинств священного изображения в глазах его почитателей(58). (илл.21)

13. От рисунка десницы Спасителя тянется нить к общему богословию Его образа в древнем изводе, а искренняя ошибка провинциальных русских изографов даёт повод ещё раз сосредоточиться на замысле цареградских авторов, некогда изменивших традиционный сюжет Одигитрии. И в частности, на новой смысловой нагрузке свитка, оказавшегося важнее благословляющего знамения, полностью удалённого из контекста священного изображения. Акцент на свиток, перемещенный в десницу Христа, представленного в облачении Великого Архиерея, можно понять как мотив свершения пророчеств и наступления конца времён. Редкое сочетание таких элементов иконологии, как облачение Первосвященника на «младенствующем плотью» Спасителе и свиток, вознесённый десницей Великого Архиерея, соответствует облику Судии и внушает близость Судного дня и часа, когда “скажет Царь тем, которые одесную его: приидите, благословенные Отца моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира(59).

Что же касается возвращения в сюжетную основу иконы якобы утраченного знамения десницы Спасителя, то видимо, в этой доминанте мировоззрение русского изографа находило надёжную духовную опору, полагаясь на вышнее благословение в трудные времена.

Признаки эсхатологического восприятия древнего извода различимы и в ярославском Похвальном Слове в честь иконы Божией Матери Шуйской(60). Превечный Младенец здесь дважды назван «Ветхим денми». Притом, если в первом случае это особое имя Христа Бога не связано непосредственно с чудотворной иконой из Шуи, то в другом славословии такая взаимосвязь очевидна: видите Младенца воображена Ветхаго денми, на руку Приснодевы держима, веруйте и покланяйтеся, ибо честь иконопоклонения на первообразное восходит(61). Образы мышления и фигуры речи автора имеют здесь «книжный», а не иконичный характер. В основе своей они формировались по Богослужебным канонам, отражавшим своеобразие лица праздника. Употребление имени Ветхого денми встречается, например, в службе Марии Египетской (известна на Руси с XII века), память которой в Постной Триоди приходится дважды на одной седмице, обрамляя праздник Похвалы Божией Матери. Богородичен из 9-ой песни канона прп. Марии Египетской совмещает в одной фразе земное отрочество Христа и возраст Спасителя последних времён: “Отроча на земли родила еси Чистая, Законодавца суща и Ветхаго денми(62).

Возвращаясь к сложным обстоятельствам того времени, складывается впечатление, что интонации ярославского Похвального слова отразили не только яркое чувство нового праздника, но также вобрали в себя реалии происходящей церковной реформы. Упоминание «Ветхого денми» могло быть вызвано скорбью священника о начавшемся расколе, когда «своя своих не познаша», и духовным ощущением близости «кончины веков». Фраза о «чести иконопоклонения», восходящая в данном контексте к изображению Спасителя в обличии Судии, воспринимается как возглас проповедника, пытающегося примирить и образумить спорщиков своего времени.

14. Переживая и теперь непростые и неоднозначные события в жизни российского общества, «не может сердце отказаться от веры в Промысел Благой» и в ходатайство нашей Путеводительницы, подающей на этом пути помощь от своих икон, в том числе и от Одигитрии Шуйской. Целительная сила Диакониссы из Шуи была явлена во времена эпидемий чумы (1654 и 1771гг.), и холеры (1831 и 1848гг.), о чём остались зримые и летописные свидетельства в пострадавших городах и весях. Духовная власть новой Одигитрии укрепляла русскую паству как во времена раскола, так и много позже, в лихолетье антицерковных бесчинств XХ века. Зримая истина древней Влахернитиссы, как наследие последних византийцев, и поныне дарит верующих надеждой, напоминая величественную «неусыпающую службу» и обычное чудо Покрова над своими си/ротами.

География почитания чудотворной иконы из Шуи показывает, что за три с половиной столетия этот образ Божией Матери стал любимой народной иконой Нижнего Поочья и Верхнего Поволжья. Престолы в честь иконы Божией Матери Шуйской в разное время были устроены в трёх крупных поволжских городах: Ярославле, Нижнем Новгороде и Костроме, а общее число престолов в честь Шуйской святыни к началу ХХ века было не менее девяти.

Чтимые списки богородичных икон шуйского извода можно было увидеть в соборных и приходских церквях Петрограда, Москвы, Козельска, Коврова, Кинешмы, Иваново-Вознесенска, Палеха(63); а также в храмах ряда монастырей: Вязниковского Благовещенского, Ростовского Спасо-Яковлевского, Свято-Николо-Шартомского близ Шуи, Троице-Николаевской Борковской пустыни близ Холуя, Александровой Чудовой пустыни близ Рыбны и Югской Дорофеевой пустыни(64).

В наши дни в России и за рубежом музеи культуры и частные собрания икон сохраняют не менее десятка домашних богородичных икон шуйского извода, выделяя их эстетическую ценность и своеобразие исполнения(65).

В ходе праздничного богослужения в честь сей достославной иконы в заключительной песни канона звучат такие слова: “Всяк, слышай повесть о извествованных во граде Шуе вещех, <…> како в нем во дни древния заступлением Богоматере от новописанныя иконы Ея всегубительство смертное преста, и многая иная чудеса содеяшася, игранием духа исполняется(66). Такое играние русского православного духа поистине отличает все творения рук человеческих, обращённые во славу иконы Божией Матери Шуйской.

В июне 2012 года, практически впервые в своей истории, город Шуя стал духовным центром новообразованной епархии, получившей наименование Шуйской в составе Ивановской митрополии. Не покидает надежда, что с возвращением доверия и сочувствия российского общества к отеческому преданию, вернётся в Воскресенский собор, ставший кафедральным, и сама чудотворная Шуйская икона Божией Матери, являя новые примеры прощения и вразумления соотечественников.

ПРИМЕЧАНИЯ И КОММЕНТАРИИ

  1. ___________________________________________________________________________

  2. Шилов В.С. Тема восхваления Богородицы в идейно-богословской программе стенной росписи ярославской церкви Дмитрия Солунского // Искусство и православие, СПб, 1997, С. 19.

  3. Шалина И.А. Реликвии в восточнохристианской иконографии, С. 358. Об иключительной важности иконы пятничного чуда в истории Церкви свидетельствует упоминание о ней в кондаке Недели седьмого Вселенского собора (787г.), осудившего ересь иконоборчества: “Иже из Отца возсияв, Сын неизреченно/ из Жены родися, сугуб естеством,/ его же видяще, не отметаемся зрака изображения,/ но сие благочестно начертающе,/ почитаем верно./ И сего ради истинную веру Церковь держащи,// лобызает икону вочеловечения Христова”.

  4. РНБ, Ф. 550, ОСРК, Q.XVII.79, Л. 170-170об.; Похвала Богородице на чудотворную икону Одигитрию, сущую во граде Шуи // Шуйско-Смоленская икона Пресвятой Богородицы: / сост. Никонов Н.И. – СПб., 2008, С. 203.

  5. Шилов В.С. Тема восхваления Богородицы , С.17-18.

  6. Сведения об иконе сохранились в издании: Адриан Ключарев, иерей. «Воскресенская села Клокова церковь. Описание по историческим источникам», 1899. Цитируется по книге: Санков С.С. «Домашние беседы: исторические очерки, навеянные путешествием по Старокалужской дороге. 2007. Глава № 8.

  7. Шилов В.С. Влияние реформы церкви на русское изобразительное искусство
    II половины XVII века // Искусство и Православие. СПб, 1996, С.7-8.

  8. В рукописном предании об иконе говорится о её «самоначертанном рисовании», то есть о нерукотворном появлении прориси. Рукопись «О чудесех Пресвятыя Богородицы Шуйския» (1783г.) РГАДА Ф. 357, Оп.1, Д. 109, Л 26-26об. По здравом рассуждении, существование памятников иконописания XVI века – аналогов шуйского извода, не противоречит этой части предания. В пользу его достоверности, кроме глубокого уважения к устному завету, можно привести ряд дополнительных аргументов. Один из них – новый размер доски иконы из Шуи, превышающий известные ранние аналоги, и давший начало новой традиции создания списков «в меру подлинника». При копировании священных изображений в средневековой Руси строго соблюдалось условие меры и подобия, то есть, копия не могла превышать размер (меру) подлинника, и шуйский мастер не мог самовольно нарушить это правило. Другой аргумент касается соглашения прихожан о написании иконы Божией Матери Смоленской, как об этом говорится в Сказании о Шуйской иконе Богородицы. Прихожане, неискушённые в тонкостях иконографии, просили обновления хорошо им знакомого и широко почитаемого извода в надежде на помощь Божией Матери — как в смертоносной эпидемии, так и в военной кампании за возвращение Смоленска. И по преданию, принцип подобия оказался нарушен не по воле иконописца, а «самоначертанным рисованием». Столь редкие обстоятельства обретения Шуйского образа Божией Матери вполне заслуживают тавтегорического,* т.е. буквального восприятия (*термин о. Павла Флоренского, антоним понятия аллегорического, т.е. иносказательного стиля).

  9. Книга свидетельства чудотворного образа Пречистыя Богородицы Одигитрия и чудесем, что в Шуе. ГИМ, собр. Уварова, Д.196, Л 72об-75. Текст рукописи приводится в орфографии оригинала, разделение по фразам и выделение курсивом сделаны для удобства при чтении. Толковый словарь к описи: цата = накладное украшение, подвешивалось к нижнему внутреннему краю венца, калфареные = от «канфарить», чеканить точками, яфимок (ефимок) = серебряный рубль, полская = полтина, т.е. пол-деньги, аспидный = чёрный, морёный, варяник = самоцвет киноварного оттенка, плохой = мелкий, тощей = тонкий, натурское дело = техника обработки серебра, камка = шелковая узорчатая ткань, крашенина = синее домотканое полотно, траве по золоту = травление (техника живописи).

  10. О датировке иконы из ГРМ (ДРЖ-2622). Надпись на фигурном основании рукояти указывает на исполнение иконы в 1655 году: «Лета 7163 начата бысть писати икона Пресвятыя Богородицы Августа в 1-ый день, а совершена бысть того же месяца в
    19 день труды и с … (неразб.) раба Божия священноиерея Иоанна» (Смирнов С.Н., с. 43). Специалисты ГРМ отмечают, что надпись на древке правленая, поэтому в издании ГРМ (Религиозный Петербург / Альманах. СПб., 2004. Вып. 106. С. 386) икона датирована более осторожно второй ½ XVII века. С учётом ярославской истории XVII века, можно предположить, что создателем этой иконы был иерей Иоанникий Иванов из Димитриевской церкви, владевший искусством иконописания (упоминается Ровинским Д.А., «Обозрение иконописания в России до конца XVII века», 1856: 152). Купюру имени Иоанникий (Иоанн), стоящего последним в нижней строке, можно объяснить распространённой ошибкой писца, не рассчитавшего число знаков, вместимое в длину строки. Если допустить авторство иерея Иоанникия, то время написания этой иконы соотносится с освящением нового главного престола Димитриевской церкви в честь иконы Божией Матери Шуйской в 1673 году. В эти же сроки (1667 – 1676), по данным В.С. Шилова, начинается замена двоеперстия на именословное перстосложение. Немаловажно и то, что данный список исполнен с большим мастерством и высоким духовным усердием, что характерно для почитания святыни, оставившей след призывающей благодати в личной биографии мастера. Другой список шуйского извода из собрания ГРМ (ДРЖ-1475), созданный по прориси той же разновидности, выполнен более схематично. На реверсе этой иконы помещено изображение святителя Леонтия Ростовского.

  11. Поступление в ГТГ из Ярославского краеведческого музея, по акту № 0459 от 16 августа 1937 года. Кочетков И.А. (ГТГ) в серии статей о поступлении икон из Ростова в собрание Третьяковской галереи излагает более подробные сведения о процессе передачи этой коллекции в ГТГ. Но выяснить происхождение этого списка богородичной иконы Шуйско-Смоленской по архивным документам ГТГ не представляется возможным. Кочетков, И.А. Иконы из Ростова в собрании Третьяковской галереи. История поступления // История и культура Ростовской земли. Материалы конференции 1994г. Ростов 1995. С. 200-206.

  12. В Ростовско-Ярославской епархии во времена духовного руководства митрополита Ионы Сысоевича во славу Шуйской иконы Богородицы были устроены три престола: в церкви Дмитрия Солунского, в церкви Иоанна Златоуста и в Троицкой церкви Александровой Чудовой пустыни. Притом переустройство церкви Иоанна Златоуста, что возле Успенского собора, состоялось «личным иждивением» митрополита Ионы. Освящение главного престола в честь Шуйской святыни произошло 10 июля 1690 г, c учреждением ежегодного городского крестного хода. Крылов А.П. Церковно-археологическое описание Ярославля. Яр., I860, С. 240, 253. Дополнительное прославление Шуйской иконы было последним из его деяний подобного рода и стало возможным в краткий период времени после кончины патриарха Иоакима (март 1690), когда Иона был правомочен самостоятельно принимать такие решения. Особая приверженность митрополита Ионы к шуйскому изводу даёт право связать создание иконы из ГТГ, поступившей в составе «ростовской коллекции», с освящением нового главного престола этой церкви.

  13. По указу патриарха Московского Иоасафа II особая комиссия провела сыск по предоставленному перечню 103 исцелений, допросив под присягой большинство участников событий, и подтвердила истинность событий. Во славу нового образа Божией Матери, в деревянном посадском храме Воскресения Христова было совершено торжественное архиерейское богослужение. Архиепископу Стефану, Суздальскому и Торусскому, сослужили: архимандриты Кирилл из Ипатьевского монастыря, Павел из Спасо-Евфимиевского монастыря, Феодосий из Васильевского монастыря, Савватий из Николо-Шартомского монастыря, а также игумены Варлаам из Данилова монастыря и Феоктист из Золотниковской пустыни, и Суздальский соборный протопоп Симеон. Собрание древних Актов о чудотворной иконе Шуйской Богоматери // Борисов В.А. Собрание трудов: Т. 1. ред.-сост. Вопилин Е.Г., Баделин В.И. – Иваново, 2001. С. 223 – 225.

  14. Комашко Н.И., «Русская икона XVIII века»: столичная икона, провинциальная икона, народная икона / Н.И. Комашко. М.: Аgey Тоmesh, 2006. С. 144. Как пример провинциальных писем приводится икона Божией Матери Шуйская XVIII в. работы павловца Фёдора Федотова (Музей Икон Пресвятой Богородицы, Ступино). Павловский изограф, повторяя местночтимый чудотворный список (1771г.), придерживался прориси Оружейной палаты, что не вполне согласуется с местным преданием, которое производит павловский список непосредственно от подлинника из Шуи. (Смирнов А.П. Павлово и Ворсма – М., 1864, С. 24-25.) Вероятно, в силу чрезвычайности обстоятельств, передвижение населения на время эпидемии было ограничено, что заставило изографа воспользоваться типовой прорисью. Местное предание о хождении в Шую, по логике событий, связано с рукописной копией Сказания о Шуйской святыне, 1771-72 года. (ПКМ, № 8510).

  15. Книга Свидетельства хранилась в соборной церкви города Суздаль, в конце ХVII столетия бывшего центром епархии. «В помянутом граде Шуе в соборной церкви Воскресения Христова имеется чудотворный образ Пресвятыя Богородицы честнаго ея явления именуемаго Смоленския, о котором святом образе, и о происходящих от него чудесех <…> было свидетельство настоящее по церковному чиноположению, и прежния чудеса, кои были окрестными людьми свидетельствованы, явилися быти истинны. <…> Помянутыя книги свидетельствованныя имеются в соборной Суждальской церкви Рождества Пресвятыя Богородицы в книгохранительнице». Историческое собрание о граде Суждале // ВОИДР 1855, Кн. 22, гл. IV, с. 196-197.

  16. Икона Богоматери Шуйской со святыми на полях (№ ЧМ-336) из Музея Русской Иконы (Москва), размер 70 х 59,7 см. Музей русской иконы. Восточнохристианское искусство от истоков до наших дней. Каталог собрания. Том. I: Памятники античного, раннехристианского, византийского и древнерусского искусства III — XVII веков / Под ред. И. А. Шалиной. — М., 2010, с. 339.

  17. Известно повышенное внимание С.И. Быстрова (старообрядческий журнал «Церковь», 1913г.) к шуйскому изводу в связи с акцентом двоеперстия в деснице Спасителя. Однако увлечённый полемикой, исследователь невольно погрешил против истины, поскольку указанного им двоеперстия на шуйском подлиннике нет, как отмечалось выше. Приведённая им прорись восходит к иконе мастера Оружейной палаты (ок.1690г.), а двоеперстие в эту прорись привнесено позднее.

  18. Кремлёвская икона, близкая к шуйскому изводу, обсуждается в работе Сидоренко Г.В. Пята Спасителя, С. 327 (примечание 7). Одно из отличий сюжета – положение десницы Спасителя, заимствованное из иконологии Спаса – Недреманое Око. Ту же особенность рисунка лика и рук Богомладенца (кисть десницы подложена под правую часть лица) можно увидеть на иконе XVI века, близкой к шуйскому изводу, из основной экспозиции ИОХМ (№ 1-27). Развёрнутый исторический и искусствоведческий комментарий по особенностям иконы представлен в работе Виноградовой Л.П. (ИОХМ) К вопросу об иконографии иконы Шуйско-Смоленской Богоматери // Краеведческие записки. – Иваново, 1998.

  19. Древние иконы из собрания Постникова А.М., (издание М.И. и В.И. Успенских), СПб., 1899. Рисунок данной прориси зеркален по отношению к иконе.

  20. ЖМП. 1980. №5, фото на 3 стр. обложки. В настоящее время местонахождение иконы, представленной на фотографии, неизвестно.

  21. Опись 1904 года древностей Спасо-Преображенского собора села Павлово на Оке (ГУ ЦАНО. Ф. 1684. Оп. 1. Д 224. Лл 34-36) содержит упоминание об «иконе Божией Матери Смоленской 1771 года, украшенной драгоценными камнями». Галай Ю.Г. Уничтоженная святыня города Павлово // Нижегородская старина №15, 2008, С.26. Указанный здесь год написания иконы (1771) – достоверный признак того, что опись 1904 года упоминает копию иконы Божией Матери ШуйскойСмоленской, написанную Андреем Минеевым по настоянию односельчан во время чумной эпидемии. В настоящее время местонахождение чтимого списка иконы Божией Матери Шуйской из села Павлово на Оке неизвестно.

  22. Малая копия иконы Божией Матери Шуйской, в просторечии именуемая Ковровской. Почиталась в соборной Христо-Рождественской церкви Коврова в специально устроенном ради этой святыни приделе. Освящение придельного престола в честь названной иконы произошло в 1805 году. Церковно-историческое и статистическое описание Владимирской епархии 1853 г. иеромонаха Иоасафа (Гапонова). РГИА. Ф. 834. Оп. 2. Дд. 1787. Л. 349об-350об. Икона находится на временном хранении во Владимиро-Суздальском музее-заповеднике.

  23. Крестовоздвиженский женский монастырь Нижнего Новгорода: в описании кладбищенской церкви Казанской Божией Матери, приписаной к этому монастырю, в северном приделе в честь Божией Матери Шуйской, упоминается богато украшенный жемчугом почитаемый список иконы. «В иконе Шуйской Богоматери жемчугу 33 золотника (счётом 16.115 жемчужин)». Храмцовский Н.И. Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода, Н.Н., 2005. с. 343.

  24. Одним из таких «неофициальных» местночтимых списков была, по видимому, икона Божией Матери Шуйской ХVIII века из Борковской Троице-Николаевской пустыни, расположенной в 1 км от Холуя на левом берегу реки Теза (основана в 1650 году по завещанию князя Д.М. Пожарского его сыном И.Д. Пожарским). В настоящее время икону можно увидеть в основной экспозиции Музея Холуйского Искусства: «Богоматерь Смоленская», дерево, левкас, темпера, золото, 87,5 х 64 см. Список исполнен с высоким мастерством и подписан титулом Смоленской Одигитрии. Особый статус иконы из Борковской пустыни определил выбор данного священного изображения в качестве средника для иконы Божией Матери Шуйской «в чудесах» XIX века, (илл 22) ныне находящейся в частном собрании. В 24 клеймах на полях иконы представлены примеры благодатной помощи чтимого списка Шуйской иконы Божией Матери из Борковской пустыни. Судя по надписям в клеймах (на старославянском языке), только два исцеления из 24-х могут быть сопоставлены с эпизодами, описанными в Сказании о Шуйской иконе, то есть, могут быть отнесены к событиям 1666 года. Другие события, ставшие сюжетами клейм этой иконы, не имеют аналогов ни в «чудесной росписи» из Сказания 1666 года о шуйском подлиннике, ни в Книгах Свидетельства, составленных комиссией архиепископа Стефана 28 июля 1667 года. Среди избранных чудотворений выделяется клеймо с изображением исцеления девы Вассы, по надписи: «не видевшей дванадесять лет». Сохранить память об этом исцелении могла лишь сама Васса и её соседи-земляки, бывшие участниками прославления иконы. Описание чуда и проведённого сыска по сему случаю содержится в заключительной тетради Книги свидетельства чудес иконы из Шуи: «Владимирскаго уезду вотчины Сампсона Бутурлина, села Палеху, деревни Сидоровки, дева Васса Иванова дочь сказала, невидела я очами двадесять лет, а сего числа как архиепископ и власти пели Пресвятей Богородице молебен, и в то де время я прозрела и увидела на святителе шапку, и осмотрела власти, и в церкви Божией образа и люди, и ныне де вижу. И ссылалась про ту свою скорбь на соседей; и соседи восемь человек (названы поименно) сказали, что подлинно та дева была двадцать лет слепа, а ныне видит, и совершенно очами здрава». По Книге свидетельства, ГИМ, собр. Уварова, Д.196.
    Лл 70-71. Время создания иконы Божией Матери Шуйской «в чудесах» отстоит на два столетия от упомянутых событий, что с одной стороны, говорит о местной памяти о нём в нескольких поколениях, а с другой – извиняет разночтение по времени болезни Вассы, возникшее из-за схожести названий чисел: «два-десять» и «два-на-десять».

  25. Евангелие от Матфия 25, 34.

  26. Слово похвальное в учительно-житийном сборнике XVII века (происхождением из Ярославля). РНБ, Ф. 550. ОСРК, Q.XVII.79, Л. 162-173.

  27. РНБ, Ф. 550, ОСРК, Q.XVII.79, Л. 166 об. — 167; Похвала Богородице (в редакции Н.Никонова/Соколова, 2008), С. 200.

  28. Другой пример литийная стихира на «…и ныне» из службы Сретению: Ветхий денми, младенствовав плотию, Матерью Девою в церковь приносится”.

  29. Многие храмовые иконы Божией Матери Шуйской писались в меру подлинника из Шуи. В наши дни две из них можно увидеть в Москве: в церкви Рождества Иоанна Предтечи на Пресне (на северной стене перехода из трапезной в главный храм) и в собрании ГТГ (школа Оружейной палаты). ГХМ ХМАО приобрёл образ начала XIX века из Кинешмы, также написанный по размерам протографа из Шуи. (Дерево, темпера, резьба по левкасу, роспись по левкасу, циновка, ковчег. 111,5 х 91 х 4 см ГХМ-124). В музее Палехского искусства раскрыта аналогичная икона «Богоматерь Шуйско-Смоленская» второй ¼ XIX века палехской школы иконописи (№ 1668/151, ДИ-149-И, дерево, левкас, темпера, золото, 118,0 х 84,0 см). Ещё одна икона Божией Матери Шуйская в меру подлинника (1773 года), почитается в Крестовоздвиженской церкви Палеха (по левую сторону царских врат). Опись имущества Козельской Соборной Успенской церкви от 6 мая 1924 года упоминает Шуйскую икону Божией Матери, расположенную во втором ярусе центрального 3-х ярусного иконостаса. Кроме стационарных списков Божией Матери Шуйской, в употреблении были выносные запрестольные иконы шуйского извода. Две иконы, как уже говорилось, хранятся в фондах ГРМ (№№ ДРЖ-2622, ДРЖ-1475). Подобная икона находится и в ГМЗ Ростовский Кремль: это двусторонняя выносная икона начала XVIII в. «Богоматерь Шуйская — святители Гурий и Варсонофий». Чугреева Н.Н. Варсонофий // Прав. энц. Т. VI. 2003. С. 672. Аналойная Минея на Октябрь с чтимыми иконами Богоматери (конец XVIIIв.) хранится в ЦМиАР, КП 4875, размер 63,6 х 49,8 см. На левом поле вторая сверху – икона Божией Матери Шуйская.

  30. По “Инвентарной описи храмов Ростовского Спасо-Яковлевского монастыря” (ГМЗРК. А-1035, Лл. 109-120) в описании Зачатиевской церкви на западной грани левого столба упоминаются «образ Тихвинской Божией Матери мерою один аршин и одна четверть в сребропозлащенной ризе», а среди окружающих его десяти меньших образов – икона Божией Матери Шуйская. Три священных списка в меру подлинника почитаются в наши дни в возрождённых монастырях: Вязниковском Благовещенском (XVIII в), Свято-Николо-Шартомском близ Шуи (ХIX в) и Ивановском Свято-Введенском (начало ХХ в). Уменьшенный список шуйской святыни происхождением из Югской Дорофеевой пустыни находится в Рыбинском музее-заповеднике: № И-73. Размер 76,5 х 62,2 х 3,2 см. Дерево, темпера.

  31. Государственный Художественный музей ХМАО: Четырехчастная икона: Архангел Михаил, Огненное восхождение пророка Илии, Богоматерь Шуйско-Смоленская, Святитель Николай и на полях избранные святые: св. мч. Феодор и св. мч. Дария. Первая ½ XIXв. Поволжье. Дерево, темпера, размер 45,7 х 38,4 х 3 см.

Мордовский республиканский музей изобразительных искусств им. С.Д. Эрьзи: икона Богоматерь Шуйская, № КП 6294, инв. № Ж 1777, XIX век, размер 32,5 х 27,5 см, дерево, паволока, левкас, темпера.

Муромский историко-художественный музей: Инв. № М-5190-5192. Складень кузов с нагрудной иконкой Богоматери Одигитрии, восемью образами Богоматери и праздниками. Датировки: XVI век (костяная иконка); первая 1/3 XVIII века (вкладная икона и складень). Дерево, Темпера. Размер вкладной иконы:  27,3 х 20,6 см. В центре костяная нагрудная иконка XVI века Одигитрии в сканной оправе. Вокруг восемь образов Божией Матери, в правом нижнем углу Богоматерь Шуйская.

ЦАК МДА: икона Божией Матери Шуйская, XVIII в. № 2954.

Центральный музей древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева (ЦМиАР): Богоматерь Шуйская, 2-я ½ ХVII в., КП музея 1829, КП ПСТГУ 183. Дерево, паволока, левкас меловой, темпера, листовое и творёное серебро, цвет/лаки. Размер: 31,5 х 27 см.

ЦМиАР: икона Богоматерь Шуйская Смоленская с избранными святыми, 1859 год. Гравированная надпись на окладе упоминает владельцев иконы, соименных избранным святым. «О тебе радуется». Иконы Богоматери XVI — XIX вв. М., 2000. С 248-253.

Частная галерея «Русская икона», г. Саров: Одигитрия Шуйская, XIX век, дерево, грунт, темпера. Размер 32,9 х 27,5 см. № 1654. На полях справа св. Ангел Хранитель; слева преп. Марон чудотворец.

Там же: Богоматерь Шуйско-Смоленская, XVII век, дерево, левкас, темпера, оклад: серебро с позолотой, стразы, камни. Размер 33 х 28,5 см. № 1715. На полях справа Архангел Михаил, апостол Пётр; слева св. блгв. кн. Глеб, апостол Павел.

Чувашский государственный художественный музей: Богоматерь Шуйская, XVII век, (под басменным окладом), дерево, жемчуг, стразы, серебро, левкас, паволока, темпера, размер 31,5 х 27,8 см. КП 1888.

Ялтинский дом-музей Чехова: икона Богородицы Шуйско-Смоленская, XIX век, из семейных икон Чеховых. Ханило А.В. «Православие в жизни Чехова», 2007, с. 5.

Ярославский художественный музей: Богоматерь Шуйская конец XVII века, дерево, темпера; размер 32 х 27,5 см. Инв. № ЯХМ И-1046.

Германия, галерея Сr. Hahn: Шуйская, ок.1700г. 30 х 26 см. www.cirota.ru/forum/.

  1. Празднование Пресвятей Владычице нашей Богородице в честь чудотворныя Ея иконы, нарицаемыя «Шуйския» // Минея. Ноябрь. Часть 1, 1980, С. 56.


Список иллюстраций

Илл 12 список подлинника из Шуи, школа Оружейной палаты, конец ХVII века. ГТГ.

htmlimage12

Илл 13 алтарная роспись ц. Дмитрия Солунского, сюжет «О Тебе радуется». Ярославль.

htmlimage13

Илл 14 роспись диаконника, артель Дмитрия Плеханова, ХVII в. (фото И. Бесхлебного).

htmlimage14

Илл 15 список подлинника из Шуи местной традиции. ГХМ ХМАО (Кинешма, XIX век).

htmlimage15

Илл 16 упрощённый вариант шуйского извода ХVIII века, (риза XIX века). ЯМЗ.

htmlimage16

Илл 17 прорись с иконы Оружейной палаты ХVIIIв. (Палех, публ. Филимонова Г.Д., 1874).

htmlimage17

Илл 18 список подлинника из Шуи местной традиции, конец ХVII века. МРИ (Суздаль?).

htmlimage18

Илл 19 икона Божией Матери XVI в., близкая к Шуйской, (собр. Бурылина Д.Г.). ИОХМ.

htmlimage19

Илл 20 прорись XVI в., близкая к Шуйской, (публ. Успенских М.И и В.И., 1899).

htmlimage20

Илл 21 местночтимый список подлинника из Шуи, ХVIII век. МХИ (Холуй).

htmlimage21

Илл 22 икона Божией Матери Шуйская «в чудесах», нач. XIX века, частное собрание.

htmlimage22

——————————————————————————————————————————

Список сокращений

ГИМ – Государственный Исторический музей, Москва; ГМЗРК – государственный музей-заповедник Ростовский кремль; ГРМ – Государственный Русский музей; ГТГ – Государственная Третьяковская галерея; ГХМ ХМАО – Государственный художественный музей, Ханты Мансийск; ИОХМ – Ивановский областной художественный музей; МИХМ – Муромский историко-художественный музей; МРИ – музей Русской иконы, Москва; МХИ – музей Холуйского искусства; РМЦД – Ростовский музей церковных древностей; ТСЛ – Свято-Троицкая Сергиева Лавра; ЦАК МДА – центральный археологический кабинет Московской Духовной академии; ЦМиАР — Центральный музей древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева; ЯМЗ — Ярославский музей-заповедник; ЯХМ – Ярославский художественный музей.

1 отзыв на Материалы по истории почитания Шуйской иконы Божией Матери ЧАСТЬ IV. ОСОБЕННОСТИ ИКОНОЛОГИИ ИЗВОДА

  1. ___123___Материалы по истории почитания Шуйской иконы Божией Матери ЧАСТЬ IV. ОСОБЕННОСТИ ИКОНОЛОГИИ ИЗВОДА • Успенская Золотниковская пустынь___123___

Добавить комментарий для Cheryl Отменить ответ