***

Священник Валерий Духанин, кандидат богословия, проректор Николо-Угрешской духовной семинарии:

— Пост — это всегда возможность стать лучше, победить в себе свои дурные привычки, организовать себя на духовную жизнь. Если бы не наступало время поста, мы бы так и крутились как белка в колесе в своих земных делах и редко вспоминали о каком-то покаянии.

Хочется напомнить, что пост не был придуман какими-то ригористами или древними монахами. Пост есть явление изначальное — уже в Раю Бог заповедал воздержание от плодов древа познания добра и зла. Вспомните, как Господь сказал первозданному Адаму: от всякого древа ешь, а вот от этого древа нельзя, учись воздержанию. Ведь любовь к Богу выражается в том, что мы готовы ради Него отказаться от чего-либо. Если ты думаешь о вкусных блюдах и утешении плоти, то где же здесь любовь к Богу? В Евангелии Христос напоминает нам о воздержании: «Смотрите же за собой, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством» (Лк. 21: 34). Это действительно так. Всё плотское очень отягощает сердце, это очень чувствуется, как будто мрак какой-то воцаряется внутри, а когда же освободиться от этого, как не во время поста?

Я помню, как в первое время моего воцерковления было трудно поститься, всё время в мыслях вертелась скоромная пища. Но прошло сколько-то лет, я уже учился в семинарии, и, как-то Великим постом зайдя в магазин, неожиданно для себя заметил, что абсолютно равнодушен к мясной продукции, что ее как бы и нет для меня на время поста. Вот очень важно организовать себя так, чтобы душой не управляли никакие животные позывы и стремления.

Но не всё так просто. Обыкновенно когда человек отказывается от чего-то приятного для себя, внутри происходит целое возмущение, вскипают чувства, организм требует прежней услады, довольства и успокоения. Пост обнажает перед нами ту нашу немощь, о которой мы раньше, может быть, и не догадывались. И вся суть поста заключается в том, чтобы обрести власть над всеми нашими чувствами и потребностями. Научиться господствовать над ними тогда, когда они просят своего, не идти у них на поводу и явить победу духа над плотью — вот в чем смысл воздержания.

Пост — это особое время борьбы со страстями. А страсть — это то, что изъедает человека изнутри, будь то гордость, зависть, чревоугодие, негодование на кого-то. Страсть лишает внутреннего покоя, раздирает сердце, заставляет бурлить помыслы, помрачает ум, а волю сковывает стальными тисками. Страсть никогда не может сделать человека счастливым, и потому жалок тот, кто спешит удовлетворить каждое требование своего ненасытного зверя.

Пост — это борьба за нашу внутреннюю свободу, это попытка победить свои страсти. Для этого очень важна исповедь, более частое участие в Таинствах Церкви и жесткое противостояние каждому требованию своих страстей.

Пост — особое время покаяния, а, как говорил святой Иоанн Лествичник, «покаяние есть произвольное лишение себя всякого телесного утешения». Но вместо телесного человеку дается духовное утешение. Свобода от страстей несет в душу радость. Этому и служит пост. И если любой пост — это радость, то Великий пост — это великая радость. Поэтому очень хочется пожелать всем вступать в Великий пост с великой радостью, зная, что за искренний духовный труд Господь непременно подаст христианину Свою благодатную милость.

***

Протоиерей Владислав Цыпин, профессор, доктор церковной истории, магистр богословия, преподаватель Сретенской духовной семинарии:

— Приближается Великий пост. Изгнав нечистого духа из бесновавшегося отрока, Господь сказал Своим ученикам, которые прежде Него пытались исцелить несчастного и не преуспели в этом: «Сей же род изгоняется только молитвою и постом» (Мф. 17, 21), — тем самым поставив пост как средство духовной борьбы рядом с молитвой. Подобно тому, как молитва призвана быть состоянием души человека, стремящегося к Богообщению, так и пост (или воздержание) — это не упражнение, которому мы предаемся время от времени, в определенные дни и сроки, но образ жизни, к которому призывается христианин. Но ввиду неизбежной немощи своих чад, Церковь как заботливая мать установила для нас времена и сроки усугубления и облегчения поста, побуждая с особым усердием поститься в среды и пятницы, а также держать продолжительные посты: Петров, Успенский, Рождественский и, наконец, предваряющий Пасху самый строгий и длительный пост Великой Четыредясятницы и следующей за ней Страстной седмицы.

В Типиконе помещены расписанные по дням указания дозволенных в Великий пост кушаний, предполагающие исключение иной пищи. Своим буквальным содержанием действующий Типикон, основу которого составил устав Лавры преподобного Саввы Освященного, предназначен для монашествующих, пребывающих в обители, но и для мирян нет иного устава постничества. Так что добросовестные православные миряне придерживаются указаний Типикона, допуская отступления от него лишь в соответствии со сложившейся у нас традицией или — по совету с духовником — ввиду болезней и других особых обстоятельств, затрудняющих или делающих невозможным неукоснительное соблюдение его предписаний. Но и отступая от буквы Типикона, мы призываемся постоянно помнить о том, Кому и чему мы подражаем, совершая пост: Господь Иисус Христос прежде, чем Он начал проповедовать миру Евангелие — Благую весть о Царствии Божием, постился в течение 40 дней, пребывая в пустыни и воздерживаясь от всякой пищи и пития, а Страстная седмица посвящена воспоминанию о предании Его на суд, о Его страстях и Его смерти на Кресте, спасающей человеческий род. В продолжение поста душа христианина становится более способной приблизиться к тому благодатному состоянию, которое называется добровольным сораспинанием со Христом. Но это происходит лишь при том непременном условии, если пост сопровождает усердная покаянная молитва и участие в Таинствах церковных.

По своей греховности человек способен извратить любое доброе дело. Если мы держим пост без покаянной молитвы, приписываем себе заслуги воздержания от пищи, а не действию благодати Божией, все это несет в себе опасность возгревания в душе не смирения, но гордыни и превозношения, побуждающих к осуждению не самих себя, на что у всякого из нас есть множество оснований, но наших ближних, чья внутренняя жизнь нам в действительности неведома и о поступках которых мы часто судим превратно и несправедливо. Одна из стихир Постной Триоди предостерегает нас от такой опасности: «От брашен постящеся, душе моя, и страстей не очистившеся, всуе радуешися неядением: аще бо не вина ти будет ко исправлению, яко ложная возненавидема будеши от Бога, и злым демоном уподобишися николиже ядущим» — не очистившийся от страстей постник, горделивый, превозносящийся, осуждающий ближних уподобляется злым демонам, которые никогда не вкушают пищи.

Важно еще, чтобы, воздерживаясь в пост от скоромной пищи, вина и супружеских отношений, мы не впадали в пагубный грех гнушения мясными яствами, вином и браком, ибо все это сотворено или установлено Богом и предназначено для поддержания жизни. Грозное прещение впадающим в ложный аскетизм манихейской закваски предусмотрено 51-м Апостольским правилом: «Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или вообще из священнаго чина, удаляется от брака и мяс и вина, не ради подвига воздержания, но по причине гнушения, забыв, что вся добра зело, ….и таким образом клевещет на создание: или да исправится, или да будет извержен из священнаго чина, и отвержен от Церкве. Такожде и мирянин».

Церковь Христова учит нас тому, что пост — не самоцель, но средство обретения истинного смирения и очищения души от страстных и греховных помыслов, освобождения ее от рабства греху, средство стяжания благодати Святого Духа.

***

Протоиерей Артемий Владимиров, старший священник и духовник Алексеевского ставропигиального женского монастыря, преподаватель Православного Свято— Тихоновского гуманитарного и Российского православного университетов, член Союза писателей России:

— Прощёный день — так просто и сердечно называли наши благочестивые предки последний вечер, предваряющий Великий пост. А ведь в этом наименовании — вся жизненная философия русского народа… В чём она? В том, чтобы смотреть на страждущий мир очами Христа. Видеть в людях (хотя бы и заблудших) драгоценный образ Божий, ради возрождения которого Бог стал человеком. Жалеть и миловать, а не жалить и казнить. «Милость к падшим призывать», по прекрасному поэтическому выражению А.С. Пушкина.

Как подняться до этого образа мысли и жизни? Искренно, от души простить обидчиков и самому попросить прощения у всех обиженных нами… Трудно? Да. Но ведь лишь «употребляющие усилие войдут в Царствие Божие». Легко? Да. Ибо в этом нам содействует благодать Господня. Читатель! Прости написавшего эти строки — и сам, обретя прощение, войди в Божий храм, где тебя ждёт «весна покаяния»…

Простив и получив прощение, мы встречаем первый день Великого поста, который именуется Чистым понедельником. Только ли потому, что древний церковный устав предлагает хранить посильное воздержание? Христос свидетельствует, что оскверняют человека не входящие в уста яства, но дурные помыслы, из сердца исходящие…

Научиться чисто мыслить, чисто говорить, действовать по чистым побуждениям — вот задача, поставленная нам первой седмицей поста. Выполнить её и нужно, и можно с Божией помощью. Как? Соединить с каждой мыслью, словом, поступком… молитву. Какую? Любую. Главное — иметь живое убеждение, что Отец Небесный всегда видит и слышит нас, ниспосылая благодать в помощь Своим молящимся ученикам. А особенно важно, отрадно и спасительно непрестанно призывать Имя Божие.

Каким образом? Со вниманием, не спеша произносить устами, умом и сердцем молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Полюбим эту молитву, сокроем в душе, как драгоценную жемчужину, имя Христово — и всё в нас и у нас будет чисто, достойно, нетленно и спасительно…

С постом приятным, благоугодным Господеви!

***

Протоиерей Андрей Ткачев, настоятель храма преподобного Агапита Печерского:

— Все верующие люди, сколько их ни есть, не могут поститься совершенно одинаково – в силу их различий в возрасте, здоровье, образе жизни, степени воцерковленности. И эпохи, сменяющие одна другую, накладывают на духовную жизнь свою характерную печать, превращая один и тот же духовный труд не в повторение того, что было раньше, а в нечто совершенно уникальное и особенное.

В чем современные особенности постного подвига?

Первое, что бросается в глаза, это время, которое сегодня тратит обычный человек на перемещения. Чтобы попасть на работу, а после работы прийти в церковь и затем вернуться домой, человеку приходится не просто перейти улицу или пройти пару сот метров, а совершать привычные и длительные путешествия. Это изматывающее времяпрепровождение в городском транспорте, это ежедневная трата сил и карманных денег. В самом лучшем случае на работу – час, с работы в храм – час, со службы домой – час. Итого три часа тяжелой и специфической «работы», вытягивающей из человека остатки физических и психических сил.

Между тем Устав церковный на такие перемещения не рассчитан. Он рассчитан на монастырь, где от кельи до места полслушания – рукой подать, а от места послушания до храма – пять минут ходьбы. Отсюда и возможность иметь несколько часов времени и запас сил для длинной молитвенной работы в храме. Сельская жизнь тоже предполагает близость дома, храма и места работы. Вот поле, вот дом, а вот и звук близкого колокола, зовущий на службу. Кроме того, общежительный быт монастыря предполагает, что вернувшийся со службы человек найдет в трапезной готовую еду, пусть самую скромную ради поста, но все же готовую. А мирской богомолец (чаще – женщина) вынужден будет, приехав домой, становиться к плите и кормить домочадцев. Как видим, подвиг удваивается и даже утраивается.

Мы не можем менять условия жизни радикальным способом. Но можем менять к ним отношение. В данном случае от духовников требуется чуткость и сострадание «маленькому прихожанину», который борется за жизнь, изнемогает от вязкого быта и пробует служить Богу. Он не все вычитывает, не все выстаивает, не все выслушивает. А из того, что выслушивает и вычитывает, не все понимает. Нужны терпение и снисхождение. Недопустимы завышение планки требований и хмурый вид знатока, поучающего невежду. Нужно понимать, что врагом молитвы утренней является спешка, а молитвы вечерней – усталость. И человеку приходится, быть может, учить наизусть молитвы и псалмы, чтобы, в вагоне метро прислонившись к окну, помолиться по памяти. Упрекать его за такой способ молитвы нельзя, скорее, наоборот, стоит подбодрить и утешить.

Еще одно необходимое замечание касательно эпохи с ее особенностями – это смещение акцентов с пищи на информацию. Человек прежних эпох был здоровей и выносливей нашего современника. Пустой желудок был нужен ему для снижения биологической активности. Нужно было реально ослабеть, чтобы сдержать свою буйную страстность. Современный же человек – это сплошь и рядом дохляк и сущая немощь. Он не страдает от избытка физических сил и горы не переворачивает. Он, напротив, просыпается уставшим и еле ноги передвигает в течение дня. Зато он перекормлен, напичкан информацией, которая льется ему в глаза и уши тропическим дождем, отчего многие похожи на пациентов психиатрической клиники, почему-то ночующих дома.

Выключить телевизор и не включать его хотя бы на первой, Крестопоклонной и Страстной неделях будет намного полезней, чем исследовать этикетки на продуктах: дескать, нет ли там сухого молока или еще чего-нибудь не постного. Музыка, сплетни и праздная болтовня, телепередачи, «зависание» на любимых сайтах – это вещи более опасные, чем стакан молока, и требующие более строгого или даже беспощадного к себе отношения.

Конечно, я не за то, чтобы человек вступил в «информационный пост» и продолжал есть, что хочет. Телесное воздержание, как сказали отцы, есть действительно «мать всего доброго». Нужно подсушить чрево и раздать милостыню, нужно поупражняться в чтении Святых Писаний и в коленопреклонениях. Но нужно понимать особенности мира, в котором мы живем, и не пытаться, как говорил святитель Филарет Московский, превратить Москву в Фиваиду, а век девятнадцатый – в век пятый. И современник Филарета, не менее чудный в житии и в разуме, святитель Игнатий повторял, как заповедь, слова: «Пойми время».

Нетрезвое, лишенное рассуждения отношение к жизни плодит на каждом шагу ошибки и дискредитирует саму возможность проводить «тихое и безмолвное житие во всяком благочестии и чистоте».

Итак, нельзя набрасывать на всех один аршин, но разбираться с каждым человеком как с «отдельным случаем». Нельзя не учитывать фактическую суетность городов с их расстояниями, перемещением, усталостью. И нельзя не помнить, что пост и молитва есть умный труд внутреннего человека, а значит, врагом этого труда избыток информации является даже в большей степени, чем избыток пищевых килокалорий.

Дальнейшее же подскажет опыт, ибо дорогу осиливает идущий, а не изучающий карту маршрута.