Последние годы и десятилетия, после почти столетнего перерыва, наступившего вслед за трагическими событиями революции и гражданской войны, образ православной Сербии, с её национальными героями (как далёкого, так и совсем недавнего прошлого), великими святынями и духовными подвижниками, вновь занял в русском сознании своё исконное место.
И в этом – огромная заслуга сербских святых угодников нового времени. Сегодня уже невозможно представить братскую нам славянскую страну без имён святителя Николая (Велимировича), преподобного Иустина (Поповича), архимандрита Иулиана Студеницкого, старца Фаддея Витовницкого, равно как и Святейшего Патриарха Павла, который пользовался искренней любовью и сыновним уважением во всем православном мире, особенно среди родственных сербам племён и языков.
Подлинные масштабы его удивительной личности всё более раскрываются перед нами по мере того, как всё далее отстоит от нас дата его перехода в вечность. Это справедливо и в отношении другого великого пастыря нашего времени – митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычёва). С тем лишь отличием, что имя Патриарха Павла было хорошо известно всей Сербии ещё при жизни и остаётся таковым после его смерти [напр., в сербском городе Нови Сад в настоящее время есть улица «Бульвар Патриарха Павла»]; в то время как о владыке Иоанне русские люди знали благодаря публикациям во многих широко известных в 1990-х гг. массовых изданиях, что продолжалось относительно недолго. А ныне труды митрополита Иоанна и вовсе «сокрыты» от широкой общественности, ибо после кончины владыки его имя как будто намеренно стало предаваться забвению. Между тем одно несомненно: сии яркие светильники были посланы Богом русскому и сербскому народу [труды владыки Иоанна активно переводили на сербский язык в начале 1990-х гг. по инициативе философа и политолога Драгоша Калаича и писателя Владимира Ягличича, переводчика знаменитой работы академика И.Р. Шафаревича «Русофобия»] в смутное, переломное время, ознаменованное освобождением от тяжкого духовного плена после десятилетий страданий под инородным и безбожным игом и одновременно отмеченное новыми великими испытаниями.
За свою долгую многотрудную жизнь Патриарх Павел сердцем переживал все тяготы, выпавшие на долю сербского народа в XX веке: две мировые войны, распад бывшей Югославии, гражданская война в Боснии и Герцеговине, международные санкции и натовская агрессия против Сербии и Черногории в 1999 г. Ещё с ранней юности будущий архипастырь и святитель был свидетелем многих скорбей своего народа и сам не раз стоял на пороге смерти. Однако, с детства воспитанный в твёрдой вере в Бога и Его Божественный Промысл, за всеми этими внешними событиями он прозревал духовную сторону происходящего, а потому впоследствии, будучи уже иереем и архиереем Божиим, неизменно указывал на тесную взаимосвязь тех или иных жизненных явлений с духовно-нравственным состоянием отдельного человека и народа в целом.
Родился будущий Патриарх Павел (в миру – Гойко Стойчевич) 11 сентября 1914 г., в день Усекновения главы Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, в селе Кучанцы в Славонии – сербском крае, входившем на тот момент в состав Австро-Венгрии. Рано лишившись родителей, Гойко и его брат Душан остались на попечении тети, посвятившей себя воспитанию мальчиков и заботе об их дальнейшей судьбе. После начальной школы родные, видя прилежание Гойко к учебе, отправили его учиться в гимназию в Тузлу (Босния), по окончании которой в 1930 г. он поступил в духовную семинарию в Сараеве.
Затем Гойко Стойчевич продолжил своё образование на богословском факультете Белградского университета, параллельно пройдя полный курс обучения в белградской высшей гимназии. Гойко закончил университет в 1940 г., перед самым началом Второй мировой войны, во время которой он стал послушником в монастыре Пресвятой Троицы на Овчаре. Одним из его многочисленных послушаний было преподавание Закона Божия детям сербских беженцев в местечке Баня Ковиляча. Однажды, когда Гойко присматривал за своими воспитанниками во время купания в реке, один мальчик стал тонуть. Тогда Гойко бросился в воду и вытащил его, но после этого тяжело заболел туберкулезом. Болезнь развивалась стремительно: по мнению врачей, жить ему оставалось всего несколько месяцев. Тогда молодой послушник перешел в монастырь Вуян, где спустя некоторое время сподобился чудесного исцеления. После этого события Гойко Стойчевич утвердился в своем желании избрать монашеский путь.
Он принял иноческий постриг в 1948 г. в монастыре Благовещения Пресвятой Богородицы, куда последовал за своим духовником, настоятелем монастыря Вуян, игуменом Иулианом (Кнежевичем). В постриге юноша был наречен именем Павел – в честь святого апостола Павла. С 1949 по 1955 г. иеродиакон Павел нёс различные послушания в монастыре Рача, в 1954 г. был рукоположен во иеромонаха. Вскоре он продолжил свое образование на богословском факультете Афинского университета, обучаясь там с 1955 по 1957 г. В начале 1957 г. иеромонах Павел (Стойчевич) был возведён в сан архимандрита, а уже в мае того же года был избран и спустя полгода хиротонисан во епископа Рашско-Призренского, что само по себе представляется весьма промыслительным, ведь до того, как возглавить Сербскую Церковь, будущий Патриарх Павел на протяжении более 33 лет (1957–1990) совершал архипастырское служение в древней епархии, духовным средоточием которой была многострадальная и героическая земля Косова и Метохии. Именно время пребывания епископа Павла на этой кафедре было отмечено 600-летием Косовской битвы (1389–1989). По случаю празднования сей великой даты, имевшей огромное общенациональное и общецерковное значение, состоялось торжественное перенесение мощей святого благоверного князя Лазаря через всю Сербию из Белграда в монастырь Раваницу, совершаемое на протяжении всего года.
Образ святого благоверного князя Лазаря Косовского занимает в сербском сознании одно из центральных мест, прежде всего благодаря своей жертве и судьбоносному выбору в пользу Царства Небесного, а также вследствие его решительного сопротивления турецким завоевателям, оказанного, по точному замечанию известного отечественного сербиста И.М. Числова, «на поле, политом не столько сербской, сколько турецкой кровью». После битвы на Косовом поле (1389) Сербия подпала под власть османов, чьё иго продержалось дольше всего именно на Косове. Тут стоит заметить, что вопреки распространившемуся в 1990-х гг. штампу наиболее верным вариантом написания является словосочетание «на Косове» или «на Косове и в Метохии»: не только по аналогии с известным выражением «на Куликовом поле», но и из-за того подтекста, который неминуемо возникает в случае употребления выражения «в Косово». Последнее словосочетание допускает легитимность существования Косова как какого-то непонятного субъекта, возникшего непонятно по какому положению международного права. В сущности, это так же режет слух, как и другое словосочетание – «в Украине» – вопреки правильному, с точки зрения русского языка, выражению – «на Украине». Но хотя многие современные украинцы и согласны жить «в Украине», косовские сербы – категорически нет, поскольку они и на Косове продолжают жить в Сербии.
Спустя неполное столетие сюда пришло очередное, еще более тяжкое пленение со стороны «новых агарян», целенаправленно создававших все условия для возможно большего «успеха» сил НАТО в разорении этого края уже в конце XX века. Как справедливо отмечает И.М. Числов, «в перерыве между турецкой и американской оккупацией края геноцид славян на территории Косова и Метохии осуществлял кровавый режим Иосифа Амброза Тито и Моше Пияде, поставивший себе целью в корне изменить этническую ситуацию в крае». Албанцам же на протяжении всей истории, начиная со времён ещё турецкого ига, а затем при Тито и позже, в период натовской агрессии, отводилась роль цепных псов, методично натравливаемых на коренное сербское население. В этой связи вспоминаются строки современной русской поэтессы Н.В. Карташёвой из ее стихотворения, написанного в 1999 г. по случаю известных событий на Балканах: «Орда потешается дикая,// Как ей от хозяев приказано.// Россия родная, великая,// Сама по рукам крепко связана…».
Возвращаясь к теме архипастырского служения епископа Рашско-Призренского Павла, обратимся к описанию его подвигов и самого его евангельского образа, данного выдающимся иерархом Сербской Церкви и замечательным духовным писателем, ныне здравствующим митрополитом Черногорско-Приморским Амфилохием (Радовичем), который пишет о нём как о пастыре и учителе Церкви, подобном в своём горении святому апостолу Павлу: «Он непрестанно служил и проповедовал, как апостол.
Устанавливал непосредственные отношения с духовенством, монашествующими и народом. Как обычный путник, не имея собственного автомобиля, пешком добирался до самого удаленного села. Учитывая то, что в результате войны и послевоенного гонения на Церковь численность духовенства сократилась в десятки раз, а многие приходы и вовсе были упразднены, епископ Павел на протяжении всех лет своего служения здесь, наряду со своими архипастырскими обязанностями, исполнял и обязанности приходского духовенства: служил литургию, крестил, венчал, отпевал, совершал требы. Помимо участия в жизни Призренской семинарии, он постоянно занимался преподаванием и совершал богослужения, действуя собственным примером не только на учащихся, но и на наставников. Ежегодно епископ Павел организовывал двух-трехдневные молитвенные собрания с молодыми священниками, заботясь о продолжении их богословско-пастырского образования. Такие же собрания он устраивал и с монашествующими, особенно в женских монастырях, исповедуя сестер [это было особенно актуально, если учесть, что в некоторых женских монастырях на Косове не было духовника], обучая их Священному Писанию, монашеской жизни, пению, церковнославянскому языку, литургике».
Ныне широко известные исключительное трудолюбие и сугубый аскетизм епископа, а затем и патриарха Павла были присущи ему с ранней юности. Блестящее академическое образование сочеталось в молодом иноке с готовностью браться за любую работу и с умением выполнять самые разнообразные послушания, требующие обычно специальных знаний и практических навыков: в случае надобности он сам шил обувь себе и другим, чинил свою мантию (даже будучи в сане Патриарха), вырезал из дерева кресты, проводил ремонтные работы. Интересно, что подобная черта, присущая гармонично развитой личности, как правило, с детства прививалась во многих русских дворянских семьях. Так, один из сыновей замечательного русского слависта И.И. Срезневского (1812–1880), с малых лет приученный помногу разнообразно трудиться, писал в своих воспоминаниях по этому поводу: «Отец говаривал, что настоящее классическое образование требует от человека вообще умения всё делать». Сам же Патриарх Павел часто приводил в пример своего Небесного Покровителя – святого апостола Павла, который никогда не оставался праздным.
Помимо преподавания в Призренской семинарии, епископ Павел занимался и научной работой: из-под его пера вышла монография о монастыре Девич, фундаментальный труд «Задушбины Косова», а также многочисленные статьи, которые были впоследствии объединены в отдельное трехтомное издание под названием «Да станут нам яснее некоторые вопросы нашей веры». Кроме того, он редактировал и готовил к изданию различные богослужебные книги и в течение длительного времени возглавлял Синодальную комиссию по переводу Священного Писания. В этой связи отметим также, что в 1988 г. богословский факультет Белградского университета присвоил ему ученую степень доктора богословия honoris causa.
Избрание епископа Рашско-Призренского Павла на патриаршество последовало 1 декабря 1990 г., на заседании Архиерейского Собора Сербской Церкви (из числа трех предварительно отобранных голосованием кандидатов) после соборной молитвы, жребием, в духе апостольской традиции. Отнюдь не стремясь к столь высокому ответственному служению, епископ Павел покорился воле Божией, вступив на трон святителя Саввы 44-м по счету Первоиерархом Сербской Церкви как «Архиепископ Печский, митрополит Белградско-Карловацкий и Патриарх Сербский». Свой долг первосвятителя он воспринимал не иначе как «первенство в служении, самопожертвовании и крестоношении».
Патриарх Павел управлял Сербской Церковью на протяжении 19 лет. Среди его многочисленных подвигов в чине первосвятителя – уврачевание раскола (примирение и объединение Сербской Православной Церкви с Сербской Православной Церковью за Границей), участие в перенесении мощей святителя Николая (Велимировича) в Сербию из Америки и его канонизация в 2003 г., перезахоронение по православному обычаю останков тысяч сербов из массовых захоронений («ям») времен Второй мировой войны в Хорватии, деятельное миротворчество. Известно, например, что по его ходатайству во время войны на Косове люди освобождались из плена, избавляясь тем самым от неминуемой смерти.
Сербского Патриарха отличала подлинно евангельская простота, кротость и одновременно – твердая решимость и ревность в деле защиты православных святынь, что всегда было неразрывно связано с отстаиванием национальной славянской правды. По этому поводу он приводил в пример подвиг святого великомученика князя Лазаря, с мечом в руке преградившего путь нечестивым турецким завоевателям: «Понятие «Косово» сроднилось с нашими душами и более всего важно в этой связи то, что князь Лазарь вместе с нашими предками вышел на поле боя не для того, чтобы угнетать чужую свободу, но чтобы защищать свою, не для того, чтобы поработить чужую землю, но чтобы оборонять свою, не для того, чтобы навязать собственную веру, но чтобы сохранить ее. Его битва с целью защиты святынь была одновременно и защитой христианской Европы. Такая война для нас, христиан, не только позволительна, но и является нашим священным долгом».
Авторитет Патриарха Павла в сербском народе и поныне столь велик, что период его первосвятительского служения нередко называют «временем Патриарха Павла». Во многих статьях, посвященных ему, можно также встретить мнение, что в нем было что-то от древних подвижников. Его мудрое, «растворенное солью» (Кол. 4: 6) слово и по сей день встречает самый живой отклик в сербском народе, равно как и во всем православном мире. Приведем лишь некоторые из многих его высказываний. «Всякая власть от Бога, но не всякая власть по воле Божией, а скорее – по Божию попущению». «Человек может отречься от Бога не только своими словами, но также дурными делами и поступками. В этом заключается главный смысл моих слов о том, что Бог поможет, аще будет – кому. Надеюсь, что наш народ поймет сию истину и останется с Господом, и Господь [останется] с нами. А если Он будет с нами, то чего и кого нам тогда бояться?» «Опыт показывает, что заслуги перед Отечеством измеряются только тем, что кто совершил, и чем пожертвовал ради своего народа, и сколько духовных ценностей приобрел служением этому народу во всякой должности и на всяком месте во власти политической».
Лейтмотивом его послания собственной пастве и народу сербскому стал призыв помнить о своем духовном призвании и завете князя Лазаря, стремясь выжить не просто биологически, но именно как народ Божий – «народ Царства Небесного, народ святосаввский и косовский». Это необходимо принять во внимание и русскому народу, полагал Патриарх Павел, особенно в наше крайне непростое и смутное время. Так, в своем интервью, данном выдающемуся русскому слависту и сербисту И.Ф. Прийме, отвечая на вопрос о своём видении дальнейшего пути России и русско-сербского братства и единства, Патриарх Павел, в частности, отметил: «Мы желаем братскому русскому народу того же, чего и своему: чтобы он воистину был народом Божиим и хранил свою веру православную, как хранил ее доныне, и даже пуще того, и чтобы жил по ней. Тогда он преодолеет трудности, а они у нас схожие. […] И мы, и русские, и остальные православные народы должны уповать на Бога, и это сделает нас братьями в полном смысле этого слова. Без этого нам остается лишь общая кровь – славянская. Но если вместе с кровью общей у нас будет еще и единство в вере, тогда мы действительно братья – братья и по крови, и по духу, тогда мы цельная личность, цельное естество человеческое».В заключение хочется особо подчеркнуть, что Косово и сегодня de facto продолжает оставаться сербским именно благодаря Патриарху Павлу, призвавшему свою паству не покидать родных очагов. Поэтому не только одна шестая часть территории области (на севере края, со столицей в Косовской Митровице) по-прежнему полностью остается за сербами. Существует также крупная сербская община близ монастыря Грачаница (около 30 тыс. жителей), есть общины и на юге Косова. И всё это – вопреки стремлению некоторых демократических российских СМИ и отдельных «наших» дипломированных славистов представить тамошнее положение дел безнадежным. Весьма характерно, что подобные люди, исподволь приучающие российского обывателя к пораженческому взгляду на косовскую проблему, лукаво возводящие вину за произошедшее на «самих же сербов», одновременно усиленно призывают последних к реваншу, что в условиях нынешнего разоружения сербской армии является настоящей провокацией. Однако сербский народ знает о словах старца Фаддея Витовницкого, предсказавшего возвращение Косова, и посильно участвует в том, чтобы это время приблизилось.
Когда сердце Патриарха Павла остановилось 15 ноября 2009 г., казалось, вся Сербия собралась, чтобы в благоговейной тишине засвидетельствовать ему свою любовь, твердо веря в то, что обрела еще одного ходатая и заступника перед Богом. Как сказал о нем крупнейший современный сербский поэт Матия Бечкович, «никто не говорил тише – и ничей голос не слышался дальше; никто с помощью малого количества слов не сказал больше него; никто не ходил по земле легче, чем он, и не оставил притом больший след, никто не был меньшего роста и при этом не был так заметен со столь дальнего расстояния! А потому нет ни большего числа людей, ни большей тишины, чем на его погребении».
Елена Аркадьевна Осипова,